Охрана с автоматом, снайперы в отеле. Как блогер Миша Зарубин объехал все страны мира и выжил
Охрана с автоматом, снайперы в отеле. Как блогер Миша Зарубин объехал все страны мира и выжил

Охрана с автоматом, снайперы в отеле. Как блогер Миша Зарубин объехал все страны мира и выжил

Михаил Зарубин – путешественник, который объехал все страны мира.

На жизнь он зарабатывает рекламой в интернете – покупает и перепродает трафик.

В марте Миша застрял в Австралии – он все еще сидит там на карантине, который действует по всей стране.

Он рассказал MC.

today про самые опасные и странные ситуации, которые случались с ним в путешествиях.

На путешествия зарабатываю на интернет-рекламе, иногда работаю в минус.

Когда я только начинал путешествовать, то хотел побывать во многих странах.

Потом – во всех.

Сейчас, когда я уже посетил все страны, то понял – на самом деле я увидел только маленький кусочек мира.

И теперь я собираю список конкретных мест, достопримечательностей, фестивалей, на которых хочу побывать, а не просто «ставлю галочку» в стране.

Я стал более спокойным, когда увидел, какая бедность в Африке и как счастливо живут люди на островах, хотя у них ничего нет.

Мы всегда жалуемся, а на самом деле живем лучше, чем 80% населения Земли.

Миша Зарубин, личный архив.

Во всех путешествиях я работаю.

Уже много лет я занимаюсь интернет-рекламой, фактически – выполняю роль биржи.

Я покупаю место под рекламу, например, на сайте рефератов или смешных картинок, а потом продаю трафик с этого места разным бизнесам.

Моя задача – таргетировать трафик с этих площадок так, чтобы максимально дорого продать.

Фактически, купив оптом интересный трафик, я могу продавать его в розницу по определенным параметрам.

Пускать это не самотек нельзя – за этим надо постоянно следить.

Если что-то пойдет не так – то я могу и себе в убыток все сделать, причем в большой.

Когда закупаю трафик я всегда рискую собственными деньгами.

Иногда удается «поднять» 500%, иногда можно и в минус уйти на те же 500%.

В среднем же моя маржа (разница между ценой продукта и себестоимостью, – прим.

ред.) около 10-15%.

Со второй попытки попал в Чили, обратно с воспалением легких добирался домой через полмира.

В какой-то момент мне стало казаться, что во многих странах Европы я вижу одно и тоже и я стал смотреть на Южную Америку.

Двенадцать лет назад я впервые поехал туда и в этой же поездке попал в приключение.

Первое мое путешествие состоялось по маршруту Бразилия-Чили, точнее должно было состояться.

Я провел прекрасные несколько дней в Бразилии, и уже должен был вылетать в Чили, как там случилось крупное землетрясение силой в 9,1 баллов.

Это был один из самых крупных катаклизмов в истории страны – аэропорт оказался полностью разрушен, все дороги были в трещинах.

Меня уберегло, я тогда остался в Бразилии.

В следующий раз я уже специально ехал в Чили.

Я без проблем добрался и провел там шесть недель, а потом поехал в Перу.

Из той поездки мне запомнился подъем к высокогорному озеру Титикака – очень аутентичное место, там люди до сих пор живут на плавучей соломе на озере.

По дороге я заболел – было холодно, а в отеле не было отопления.

Местный врач осмотрел меня и диагностировал сильное воспаление легких.

Он сказал, что в Перу меня не вылечат и посоветовал как можно скорее ехать домой.

Мне надо было вернутся в Аргентину, оттуда в Германию, и уже из Германии домой.

Миша Зарубин, личный архив.

Я болел и меня могли не выпустить из страны, если бы заподозрили, что у меня свиной грипп.

В аэропортах везде замеряли температуру, с повышенной на самолет не пустили бы.

Я чувствовал себя ужасно, перед каждым самолетом пил по две таблетки аспирина и анальгина, чтобы сбить температуру, и каким-то чудом все же попал домой.

10 месяцев ждал визу в Ливию.

Когда я решил ехать в Ливию, в мире оставалось всего четыре страны, где я не был.

Это было не лучшей идеей – последние семь лет в Ливии идет война.

Самому поехать туда почти невозможно – надо связываться с компаниями, которые работали там раньше как туристические агентства.

Но даже с их помощью я целых 10 месяцев ждал просто чтобы получить разрешение на въезд.

Когда мне сообщили, что разрешение на въезд почти готово, я не выкладывал из рюкзака документы, сменную футболку и зубную щетку, на случай, если придется срочно вылетать.

В таком ожидании прошло две недели.

Когда мне наконец-то позвонили и пригласили в посольство, я 15 минут получил визу.

Уже на следующий день я вылетел в Ливию.

Долететь туда – отдельная история.

Сделать это можно или из Турции или из Туниса.

Самолет в Триполи всегда забит, на него сложно купить билет и сделать это можно только за наличные.

Я летел из Туниса, билет за 50 минут полета стоит $350 туда-обратно.

По прилету в Ливию все встали в две очереди – в одну местные, в другую – какие-то рискованные бизнесмены и я.

Местные почти мгновенно пропустили, нас вроде бы тоже пропустили, но дальше, когда я пошел по коридору, дорогу преградил человек выше меня на две головы.

Он уперся прямо в меня и говорит «Че надо?».

Я ему стал показывать документы, объяснять, что я турист, но он не слушал.

Потом он кому-то позвонил, проверил, все это время я сильно нервничал, хотя знал, что все документы у меня в порядке.

Где-то через час меня пропустили.

У аэропорта меня встретил представитель туристического агентства, которое организовывало поездку.

Оказалось, что несмотря на то, что в 12 км от столицы Триполи идут боевые действия, в городе все тихо.

Мусор не вывозится и стройки заморожены, но люди живут, рестораны работают, кафе открыты.

Я тогда очень удивился, когда мы с моим сопровождающим ужинали и он шутил про войну.

А он говорит: «Ну а что, мы уже семь лет в этом живем, война и война, как-то приспособились».

Мы гуляли у развалин музеев, ездили в древний город неподалеку.

Он мне запомнился огромным количеством заколоченных зданий и множеством граффити с надписями «Свободная Ливия».

На выезде у меня тоже долго проверяли документы.

Пограничник молча листал паспорт, а меня тряслись руки.

Все закончилось хорошо, меня выпустили из страны.

Через пару дней в аэропорт, из которого я улетал, обстреляли, под обстрел попал гражданский самолет.

Интересно, что в воюющей Ливии я чувствовал себя безопасно, не заметил на улицах никакой преступности.

За все мои путешествия на меня напали только один раз – дело было на севере Колумбии, в местечко под названием Картахена.

Город тянется вдоль пляжа.

В одной части – новые постройки и современные отели, в другой – фавелы (бедные районы с самовольными постройками, – прим.

Мой отель вплотную примыкал как раз к той части, где начинались фавелы.

Как-то вечером я вышел прогуляться по пляжу в сторону фавел – там очень красиво.

На обратном пути ко мне подошли пара пацанов с самодельным ножом.

Они стали что-то быстро говорить, а я тогда ни слова по испански не понимал.

Я не успел даже испугаться, развернулся и побежал.

Преследовать они меня не стали.

Про детский труд, вооруженную охрану и потрясающих ремесленников Афганистана.

Еще одна жесть – это Афганистан.

Получить разрешение на въезд легче, чем в Ливию, а организацией поездок занимается компания, которая специализируется на охране бизнесменов.

У них в штате бронированные машины и охрана, за двухдневный «тур» я заплатил около $1000.

Я прилетел в столицу – Кабул.

Он находится между гор, по всему периметру стоят камеры, которые следят за обстановкой и сразу сообщают, если враг приближается.

В Афганистане уже много лет идет гражданская война.

Но в столице боевые действия – не главная опасность.

Там постоянно происходят разборки между местными религиозными группами и два-три раза в неделю стабильно случаются теракты.

При этом окруженный горами город постоянно стоит в пробках – поэтому шансов спастись, если ты уже оказался в неподходящем месте, немного.

Из-за этого в Афганистане есть неписанное правило – с тобой постоянно должен быть вооруженный охранник.

Юридически это не обязательно, но при организации поездки к тебе его обязательно «приставят».

Моего водителя и охранника я прождал на парковке у аэропорта около 40 минут и все это время здорово нервничал.

Они все же приехали и мы поехали в отель.

На выезде из парковки мы заехали в местную «камеру хранения» – помещение с ящичками, вроде как в супермаркете.

Из одного из таких ящичков мой охранник достал автомат, после чего мы поехали дальше.

Я первый раз видел отель, окруженный стеной, на которой сидят снайперы.

Прямо на территории стоял БТР, а на входе всех досматривали как при посадке в самолет – только после этого можно попасть в холл отеля.

Даже там, внутри, автоматчики стоят на каждом шагу.

Два дня мы ездили по стране – меня поразили их невероятные музеи.

Еще мы побывали в горных районах, где живет бедное местное население – одни жилища там вмурованы в гору, другие – просто сделаны из каких-то тряпок.

Там меня поразило использование детского труда.

Я видел, как девочка лет семи тащит в гору тяжеленное ведро.

Миша Зарубин, личный архив.

Там же мне показали глиняные мастерские.

Там делают невероятные по красоте тарелки и другую посуду.

Я спросил, кому они продают изделия, ведь в стране почти нет туристов.

Сопровождающий ответил, что для себя – местные, даже бедные, стараются есть из красивой посуды.

В Афганистане это своеобразный ритуал – там принято накладывать еду в огромные тарелки на всю семью.

На выезде, уже при прохождении паспортного контроля, меня пытались не выпустить из страны.

Пограничник забрал мой паспорт, что-то долго листал, а потом начал тыкать мне какой-то ламинированной бумажкой и требовать регистрацию.

Миша Зарубин, личный архив.

Я точно знал, что она мне не нужна и стал с ним спорить.

В какой-то момент, не знаю откуда, я набрался смелости, я стукнул кулаком по столу и грозно сказал «Паспорт».

Внезапно пограничник отдал мне документ, и я пошел дальше.

Я выглядел храбро, но на самом деле, у меня тряслись ноги, и я все время оглядывался, не идут ли за мной следом.

Про антисанитарию, рынки и поддельную воду Африки.

В африканских странах главные приключения обычно связаны с рынками – на них идет вся жизнь.

Там женятся, рождаются, заключают сделки, обмениваются сплетнями.

При этом белых там не жалуют – особенно местные не любят, когда их фотографируют.

Многие африканцы уверены, что фотография ворует их душу.

Хуже всего в этом плане мне пришлось в Мавритании – это последняя страна в мире, которая отменила рабство.

И де-юре его нет, но де-факто – оно все еще есть.

В этой стране люди рождаются в определенном сословием, их можно сравнить с кастами в Индии.

В самых низших кастах люди автоматически поступают на работу к арабам-господинам, но фактически находится в рабстве.

Множество таких рабов можно увидеть как раз на рыбном рынке.

Туда лучше не ходить и ничего не снимать.

На рынках, да и вообще везде в Африке, большая проблема с едой.

Они ее делают очень острой и из-за этого непонятно, насколько она свежая.

При этом готовят в условиях сильной антисанитарии.

В каждой поездке в Африку я чем-то да травился, два раза даже серьезно.

Миша Зарубин, личный архив.

Там ты постоянно на стреме.

Даже самую обычную воду подделывают – берут бутылки из-под минералки и наливают туда воду из каких-то вонючих луж.

В хороших местах горлышко бутылок с водой даже заклеивают прозрачной пленкой, как у нас лекарства.

Я быстро привык просить у водителей возить меня в магазины, где продается нормальная вода.

А еще, в таких странах я стараюсь поменьше есть в неизвестных местах.

Завтракаю в гостинице, а на обед беру с собой какие-то шоколадки или батончики.

В жару этого хватает, чтобы наесться.

В конце концов, лучше быть голодным, чем отравленным.

Про шатры посреди прерий и леопарда в лагере.

В мире есть всего пара мест, в которых я не нашел интернет.

Одно из них – Кения.

Я был посреди прерий.

Во время великой миграции животных (период, когда тысячи зебр и антилоп бегут через прерии к новому месту обитания, прим.

ред.) некоторые отели ставят палатки прямо в саванне.

Лагерь постоянно охраняют от диких животных, там ходят охранники, поэтому это безопасно.

Зрелище это потрясающее – тысячи антилоп как будто просто текут рекой.

Естественно, за ними охотятся, вокруг всегда много хищников вроде львов.

Миша Зарубин, личный архив.

В одну из ночей я проснулся в 3:40 утра и очень четко услышал звуки, как будто кто-то сильно вдыхает носом у самой палатки.

Я не придал этому значения и лег спать дальше, а наутро мне сказали, что по лагерю ходил леопард.

Ночь в таком шатре стоит от $200.

Это было чуть ли единственное место на земле, где я не мог работать и почти четыре дня провел без интернета.

Джерело матеріала
loader