Электоральный «парашютизм» в украинской политике

3 июня исполняется ровно 235 лет со дня изобретения Франсуа Бланшаром парашюта. А спустя более чем два столетия украинские «мажоритарщики» изобрели практику «парашютизма» – именно такой сленговый неологизм в политическом лексиконе используют в отношении кандидатов, баллотирующихся в округах, к которым не имеют никакого отношения. В день рождения парашюта Аналитический центр «Обсерватория демократии» представляет исследование феномена «парашютизма» в украинской политике, количественно оценивая, какие партии чаще выдвигают в округах посторонних.           

Свой среди чужих, чужой среди своих

На прошедших в марте довыборах народного депутата в 179-м округе (Харьковская область) из 40-ка зарегистрированных кандидатов только 2 указали, что проживают на территории округа, еще 14 – на территории Харьковской области, а 24 оказались представителями других регионов. Хотя логика выдвижения «технических кандидатов» понятна и была нами описана в отдельном материале, это всё равно яркая иллюстрация того самого «парашютизма».

Отказ от мажоритарной составляющей и переход к пропорциональной системе с региональными списками проблему не снимает, а, возможно, даже усугубляет. Если сейчас «парашютисту» еще необходимо доказать избирателям, что он хоть и не «свой», но способен отстаивать интересы округа, то в новых условиях «полуоткрытых списков» может хватить просто высокого места в региональном списке партии. В таком случае какой-то «политической ответственности» перед избирателями не будет вообще.

Два важных предварительных замечания.

Во-первых, разумеется, есть и кандидаты, которые побеждают в абсолютно чужом для себя округе, затем эффективно работают и поддерживают связь с избирателями в расчете на переизбрание. Своего рода – инвестиция в политический капитал и собственную независимость от партийной конъюнктуры. И такой «чужой» для людей будет полезнее, чем «свой», но позабывший о них земляк. Однако противоположных примеров, увы, гораздо больше: на последующих выборах ресурсные «парашютисты» находят себе другой округ, договариваются о месте в партийном списке или не баллотируются вообще – соответственно, рациональной мотивации выстраивать работу с избирателями после получения мандата у них нет. Кстати, это одна из причин пассивности многих «мажоритарщиков» IX созыва – уже понятно, что округов в таких границах не будет, и нести политическую ответственность перед голосовавшими за них в 2019-м году избирателями не придется.    

Во-вторых, Конституция (и конкретно ее 76-я статья) предполагает исчерпывающий перечень требований к кандидатам в народные депутаты – 21 год на момент дня выборов, право голоса, отсутствие непогашенной судимости, проживание в Украине последние 5 лет. Ни о какой привязке к территории (региону или округу) речь не идет, потому правовых оснований для какой-либо дискриминации «парашютистов» нет.

Что же тогда негативного в этом явлении? Прежде всего, искажается принцип пропорционального представительства в парламенте разных территорий, что усугубляет асимметрию в их развитии.  

Грубо говоря, «расквартирование» столичных бизнесменов, действующих нардепов или причастных к правящему региональному клану в вакантные провинциальные округа нельзя в полной мере назвать «представительством» этих территорий в парламенте. У среднестатистического «депутата-парашютиста» по сравнению с «местным» гораздо меньше мотивации быть «представителем» – лоббировать интересы округа, сверять каждое своё голосование с настроениями своих избирателей – ведь он может себе позволить никогда туда не возвращаться. Он не проживает в округе сам и там не живут его родители, после окончания каденции ему не придется ходить по этим улицам и выслушивать упрёки, а если возникнет желание повторно получить мандат – это всегда можно сделать в другом округе или списке.  

На дистанции массовый «парашютизм» обостряет противоречия между центром и периферией, может служить дополнительным катализатором центробежных настроений. Особенно, если победивший на выборах «парашютист» вступает в конфликт с местными властями, и начинается передел сфер влияния в округе, воспринимаемый местными как бизнес-экспансия со стороны «чужих».           

В условиях, когда местные партийные активисты видят, что перспектив выдвижения в потенциально проходных округах нет, и решением центрального съезда округ отдают «денежному чужому», «парашютизм» также не способствует эффективному партстроительству.

Учитывая, зачастую низкий уровень стартовой узнаваемости «парашютистов», в своих достаточно агрессивных избирательных кампаниях они пытаются компенсировать это, прибегая к недемократическим формам агитации, прямому и непрямому подкупу. Классический кейс кампании, где участвуют два и более ресурсных «парашютиста» – это довыборы в 205 округе Черниговской области 2015 года, которые стали одной из самых «грязных» избирательных кампаний в электоральной истории Украины.      

«Индекс парашютизма»: методология исследования

Ключевая проблема исследования «парашютизма» состоит в индивидуальности кейса каждого конкретного кандидата, которую необходимо систематизировать и привести к общему знаменателю. И работая с большим массивом данных, кое в чем этой индивидуальностью приходится жертвовать. Речь идет о том, что практически каждому «парашютисту» технологи прописывают какую-то легенду, призванную обосновать его связь с округом, и иногда она действительно есть – ведь условно 20 лет назад он тут учился, или проходил службу в армии, или его мама родом из этих краев…

Чтобы обработать тысячи кейсов, вынужденно жертвуя этой индивидуальностью, возьмем за правило отталкиваться только от официальных данных о кандидатах, содержащихся на сайте ЦИК, (а также информации сайта «YouСontrol» о юридических адресах предприятий, указываемых кандидатами в «месте работы») и официальных трудовых биографий кандидатов.

Объектом нашего исследования будут выступать выдвиженцы партий в одномандатных округах на парламентских выборах 2012, 2014 и 2019 годов. Проанализируем только те партии, которые массово выдвигали кандидатов. Например, в 2019 году выборы проводились в 199-ти округах: в большинстве из них своих кандидатов выставили «Слуга народа» (199), «Оппозиционная платформа-за жизнь» (152), «Батьківщина» (146), «Оппозиционный блок» (136), «Европейская солидарность» (133) и «Свобода» (120).  

Совокупный «индекс парашютизма» для каждой партии может принимать значения в диапазоне от 0 до 1, где 0 означает, что все кандидаты «местные», 1 – что все кандидаты «парашютисты». Для расчета совокупного индекса анализируются официальные данные о выдвинутых партией «мажоритарщиках», и каждому присваивается индекс 0, 1 или 0,5. Затем эти значения складываются и делятся на количество выдвинутых партией «мажоритарщиков». Выдвинутые партией, но снявшиеся в ходе кампании кандидаты, тоже учитываются.      

Алгоритм расчета для кандидатов

Индекс «0» присваивается кандидату в том случае, если на сайте ЦИК указано, что он проживает в населенном пункте на территории округа. Исходим из того, что именно населенный пункт (а не округ) выступает единицей территориальной идентичности для маркировки «свой»-«чужой» в глазах избирателей, а также в правовом поле существует понятие единой территориальной громады населенного пункта без ее дробления. Так что, например, если в городе - несколько округов, и кандидат проживает не в том, в котором баллотируется, ему всё равно присваивается нулевой индекс.

Промежуточный индекс «0,5» присваивается кандидату, если он не проживает в населенном пункте на территории округа, но выполняется хотя бы одно из следующих условий:

• кандидат родился в населенном пункте на территории округа,
• кандидат проживает в административно-территориальном регионе, к которому относится округ,
• присутствует связь с округом по месту работы кандидата (в т.ч. нынешнее указанное место работы кандидата находится на территории округа).

Индекс «1» присваивается всем остальным кандидатам, которые не живут в населенном пункте на территории округа и для которых не соблюдаются все три названных выше условия («место рождения», «работа», «регион»). Исключение – для родившихся на временно неподконтрольной Украине территории («0» если баллотируется в одном из «донбасских округов» или по текущему месту жительства; «0,5» – если в каком-либо другом округе).

Что упускает такая методология? Прежде всего, это анализ большого объема открытых данных, которые, к сожалению, не всегда совпадают с реальностью. Случаются прецеденты, когда «парашютиста» накануне старта избирательной кампании прописывают на территории округа, и, по официальной информации ЦИК, он уже «местный» – например, по такому пути пошла команда выдвиженца от «Слуги народа» в 169-м округе Александра Куницкого. Кандидаты не сообщают в ЦИК, на протяжении какого времени они проживают в своём нынешнем населенном пункте, потому обрабатывая только официальные данные по единым для всех мажоритарщиков критериям, мы не улавливаем такие манипуляции. Равно как возможна (хотя и несколько нелогична) обратная ситуация – фактическое место проживания кандидата соответствует округу, но зарегистрирован он по другому адресу в другом населенном пункте (например, кто-то из действующих нардепов-мажоритарщиков за каденцию поспешил обзавестись киевской пропиской). Есть еще некоторые точечные нюансы, которые не оцифровываются алгоритмом, и все они связаны с некоторой ограниченностью официальных данных. И всё же это представляется «меньшим злом» по сравнению с анализом различных неофициальных источников по каждому кандидату в каждом округе – как с точки зрения, собственно, возможности проведения масштабного исследования, так и его погрешностей.

«Мы к вам приехали на час»: кто больше

Начнем с результатов расчетов для парламентских выборов-2019. На диаграмме ниже представлены «индексы парашютизма» 6-ти партий, выдвинувших мажоритарщиков в большинстве одномандатных округов. Диапазон значений: от минимальных 0,129 у «Свободы» (меньше всего «парашютизма») – до максимальных 0,251 у «Слуги народа». 

Еще одна диаграмма по итогам расчетов показывает, какой процент выдвиженцев партии проживают в своих округах. Минимальный процент – 55,8% у «Слуги народа», максимальный – 80% у «Свободы».

Следует сделать небольшое замечание о результатах-2019. Не все кандидаты, которые де-факто представляли политическую силу, де-юре ею выдвигались – чтобы избежать перенесения партийного антирейтинга, многие кандидаты выбирали амплуа «самовыдвиженцев». Иногда к такой стратегии прибегали действующие народные депутаты, особенно представители предыдущей власти, многие из которых вполне подходили под определение «парашютистов». Однако вот этот эффект «парашютистов» из числа самовыдвиженцев по формальным критериям алгоритмом не оцифровывался – анализировались только те кандидаты, которые выдвигались партией официально.

Несколько ярких кейсов-иллюстраций к теме «партийного парашютизма» на выборах 2019 года. Прежде всего, следует отметить, что «чистых парашютистов» (кандидатов с индексом «1») существенно меньше, чем оцененных в промежуточные «0,5» - в среднем для 6-ти партий это 4,6% и 24,2% соответственно. Главным трендом в этом смысле стало выдвижение представителей областных центров во всех округах области – то есть, в проигрышном положении оказываются все остальные громады региона. И если крупные по меркам области города (калибра Кременчуга для Полтавской или Кривого Рога для Днепропетровской) еще могут отстоять свою «кандидатскую квоту», то в неоднородные сельские округа, состоящие из нескольких районов, часто отправляют кандидатов из областного центра.       

Что касается «чистых парашютстов», то некоторым регионам не повезло сильнее, чем другим – прежде всего, речь идет о таких центрально-украинских областях, как Кировоградская, Черкасская и Черниговская. По всей видимости, концентрация денежных ресурсов в Киеве настолько существеннее его пропорциональной доли округов, что столичные кандидаты «не помещаются» только в Киеве и Киевской области – центральные штабы партий вынужденно приносят в жертву представительство соседних регионов.

Например, в округе №101 (Кировоградская область) победил выдвиженец «Слуги народа», киевский адвокат и уроженец Ивано-Франковска Юрий Кузбит, а второе и третье места также остались за «парашютистами» - нардепом-самовыдвиженцем Максимом Поляковым и еще одним киевлянином Юрием Кравченко от «Батьківщины». Интерес киевских «парашютистов» именно к этому округу может объясняться тем, что в 2014-м году нардепом тут избрали Михаила Поплавского, который в 2019-м возглавил список «Аграрной партии», оставив округ вакантным. В соседнем 102-м округе того же региона «Слуга народа» и «Батьківщина» также сделали ставку не на местных, а на «столичных»: пропрезидентскую партию представлял коренной киевлянин и адвокат Артем Петрощук, а партию Юлии Тимошенко – безработный Сергей Либега, и оба они разгромно проиграли коренному жителю Киева, самовыдвиженцу Олесю Довгому, присмотревшему себе этот округ еще в 2014-м.      

Таких эпизодов с «экспансией» киевлянами округов в соседних областях достаточно много. Но, видимо, иногда действующие киевские нардепы руководствовались электоральной конъюнктурой – показательный во всех отношениях пример с депутатом Евгением Рыбчинским. В 2014-м году потомственный киевлянин, поэт и «общественный деятель» Рыбчинский успешно баллотируется от «Блока Порошенко» в 211-м округе (Голосеевский район столицы). Получив на тренде президентской поддержки мандат, уже через год народный депутат выходит из фракции БПП, также в 2015-м нардеп в качестве самовыдвиженца баллотируется в мэры Киева и занимает 17-е место с результатом 0,44%. А в 2019-м году на парламентских выборах Рыбчинский баллотируется уже от «Батьківщины», но не в «собственном» 211-м округе Киева, а в расположенном за 600 километров от Киева приграничном с Польшей округе №122 Львовской области. Расчет, вероятно, был на то, что поддержка Владимира Зеленского и, соответственно, позиции «слуг народа» во Львовской области гораздо слабее, чем в Киеве – и это действительно так (кандидат от пропрезидентской силы занял всего лишь 5-е место в округе), что, впрочем, не помешало «нардепу-парашютисту» разгромно проиграть выборы, заняв 8-е место в округе и набрав 4,86%.

Поиск округа, исходя не из собственной связи с ним кандидата, а закономерностей электоральной географии, оказался одной из типичных стратегий выдвижения «парашютистов», которая, впрочем, лишь в единичных случаях приносила успех. Однако вернувшись от локальных окружных кейсов к обобщенным показателям «индекса», сопоставим цифры основных политических сил в 2019 году с массово выдвигавшими мажоритарщиков партиями на выборах 2014-го и 2012-го.

Для выборов 2014 года рассчитаны значения «индекса» таких партий – «Блок Порошенко», «Батьківщина», «Радикальная партия Ляшко», «Народный фронт» и «Оппозиционный блок». Полученные значения «индекса», а также процент выдвижения партиями «местных» кандидатов представлены на двух диаграммах ниже.

Как и на выборах 2019 года, «парашютизм» относительно более характерен для пропрезидентской партии – в данном случае для «Блока Порошенко» (а в 2019-м году значение «индекса» для этой политической силы снизится с 0,229 до 0,132). Характерными примерами «чистых парашютистов» могут служить львовский бизнесмен Роман Мацола, победивший в округе №190 (Хмельницкая область), или киевский политик Владислав Голуб, получивший мандат в 197-м округе (Черкасская область). Для создания видимости связи с округом в бюллетене местом работы Голуба была указана общественная организация «Форум развития Черкащины».   

Впрочем, не всегда «парашютисты» – это потенциальные фавориты кампании: например, в 2014-м году в некоторых округах Луганской области по квоте «Блока Порошенко» баллотировались киевские политтехнологи, сотрудничавшие с Сергеем Шаховым, призванные всячески помогать его команде (в том числе, влияя на комиссии). Так, в 106-м округе самого Шахова от пропрезидентской силы выдвигался киевлянин Евгений Ефименко, который несколькими годами ранее даже размещал резюме «помощника депутата и организатора избирательных кампаний» на work.uа (весь опыт работы – в Киеве). В 2012-м году Ефименко стал одним из менеджеров избирательной кампании Шахова, а в 2014-м – его «техническим соперником». Сам Шахов на выборах разгромно проиграл и добился депутатского мандата лишь в 2019-м, за это время успев создать достаточно успешную партию «Наш Край», которую многие эксперты и инсайдеры называли «техническим проектом» администрации президента Порошенко. 

В единичных случаях «технических парашютистов» как заведомо слабых кандидатов без депутатских амбиций выставляли все партии-фавориты. Например, в 2014-м таком «сливе» округа под самовыдвиженца Олеся Довгого (округ №102 в Кировоградской области) поучаствовали БПП, «Батькивщина» и «Народный Фронт». Напомним, что в 2019-м году произойдет тоже самое, и в оппонентах у Довгого от «Слуги народа» и «Батькивщины» также окажутся слабые «парашютисты», не претендующие на победу.

Часто реальность связи кандидата с округом игнорировали и в «Народном фронте» (значение «индекса» – 0,221 – совсем чуть-чуть ниже, чем у «Блока Порошенко»). Яркая иллюстрация – победный кейс уроженца и жителя села Яровка Черновицкой области «казака Гаврилюка», отправленного осенью 2014-го партией в 95-й округ Киевской области. Спустя 5 лет, на выборах-2019, он будет баллотироваться в этом же округе как самовыдвиженец и установит антирекорд среди действующих нардепов, набрав всего 0,56% голосов.

Завершают ретроспективный анализ парламентские выборы 2012 года. Институционально они характеризовались возвращением «мажоритарки» после 10-летней паузы и двух кампаний по чисто пропорциональной системе. То есть, на тот момент действующие 450 депутатов, прошедшие в Верховную Раду в 2007-м по спискам, оказались перед фактом, что «списочных мест» останется только 225 и многим стоит заняться поиском мажоритарного округа. В такой ситуации можно было бы предположить, что «индексы парашютизма» для партий, массово выставивших кандидатов в 2012 году, должны быть максимальными среди трёх рассматриваемых циклов. Однако расчеты опровергли эту гипотезу – на двух диаграммах ниже мы видим значения, сопоставимые с кейсами 2014-го и 2019-го годов.         

Наибольшее значение «индекса парашютизма» (и минимальный процент «местных кандидатов») на выборах-2012 оказалось у партии, которая в самом своём названии декларирует идею справедливого представительства территорий. Хотя в действительности «лидерство» «Партии регионов» ожидаемо и подтверждает гипотезу о том, что «парашютистов» всегда больше среди выдвиженцев именно пропрезидентской силы. Так, киевлянка Юлия Лёвочкина успешно баллотировалась в более благоприятном для «регионалов» Крыму (округ №6), Артём Пшонка – в 81-м округе Запорожской области, столичный нардеп Антон Яценко – в 200-м округе на Черкащине.

К слову, Яценко как раз и представляет собой пример «парашютиста», вложившего ресурсы в работу с округом как инвестицию в свою независимость. Если в 2012-м году при поддержке «регионалов» он выиграл в «чужом» округе с результатом 29,9%, то в 2019-м году уже в качестве самовыдвиженца набрал 69,1% (правда, и оппонент от «Слуги народа» у него был откровенно слабый «парашютист» - ситуация с признаками «слива округа», как и в «кейсе Довгого»). А во многом типичное и «вневременное» для «парашютистов» от власти интервью дал кандидат «регионалов» в 127-м округе (Николаев), киевлянин Владимир Наконечный: на вопрос журналиста «почему Николаев?» он ответил, что давно знаком с губернатором, а недавно получил предложение стать «куратором области» в столице.    

Яркими иллюстрациями «парашютизма» от «демократической оппозиции» на выборах 2012-го стали «медийщики» (вероятно, в расчете на их высокую узнаваемость вне привязки к конкретной территории). Так, например, столичную телеведущую Ольгу Герасимюк в последний момент Арсений Яценюк исключил из списка «Батьківщины», и она выдвинулась от УДАРа в 139-м округе Одесской области. Выбор округа кандидат мотивировала тем, что «здесь у нее сообщество единомышленников» и «есть желание не просто провести шоу-кампанию, а пойти на что-то сложное». Киевская журналистка Татьяна Черновол была выставлена «Батьківщиной» в 120-м округе Львовской области против бизнесмена Ярослава Дубневича, а ее коллега по амплуа, криворожский журналист-расследователь Константин Усов – в 134-м округе в Одессе.       

В свою очередь минимальное значение «индекса парашютизма» (абсолютный минимум среди всех трёх рассмотренных циклов) – у «Коммунистической партии», имевшей на тот момент разветвленную сетку местных партийных организаций. Что характерно – коммунисты, набрав 13,2% по пропорциональной системе, остались единственной прошедшей в парламент партией, не взявшей по «мажоритарке» ни одного мандата. И этот пример (вместе с множеством победных кейсов «парашютистов») подтверждает тот факт, что украинские избиратели практически не принимают во внимание, «свой» или «чужой» кандидат борется за право представлять их округ в парламенте.       

Выводы

Выдвижение партиями кандидатов без реальной связи с округами – явление, в равной степени характерное для парламентских выборов 2012, 2014 и 2019 годов. Диапазон значений «индекса парашютизма» – от 0,096 у КПУ в 2012-м до 0,251 у «Слуги народа» в 2019-м. Максимальные проценты кандидатов, проживающих в своем округе, также у КПУ в 2012-м – 82,1%, а из последнего электорального цикла – у их идеологических оппонентов из «Свободы» (80%). Минимальный процент «местных кандидатов» за все три цикла – у «Слуги народа» (55,8%).

Расчеты «индекса» для партий, выдвигавших мажоритарщиков в большинстве округов на выборах 2012, 2014 и 2019 годов, хоть и не даёт достаточно большой выборки для однозначных выводов, но позволяет сформулировать ряд гипотез-закономерностей.

«Парашютизм» как явление в большей степени присущ:

• пропрезидентским партиям;
• партиям-фаворитам, выдвижение от которых даёт высокие шансы на победу в округе;

 В меньшей степени:

• партиям, выдвижение от которых не повышает существенным образом шансы на победу в округе (т.е. тем, которые просто «закрывают» максимум округов, так как «серьезная партия должна быть представлена на всех выборах»);
• партиям с хорошо развитой структурой местных организаций;
• партиям, которые могут себе позволить не выставлять кандидатов в неперспективных округах, ведь иногда формальное выдвижение «парашютиста» происходит не из расчета на победу, а для других целей.

Даже в рамках отдельно взятой партии можно заметить, что в неблагоприятных регионах с минимальными шансами на мандаты, зачастую, происходит формальное выдвижение «местных», а вот в округах, где партийный бренд даёт хорошие шансы на победу – появляются «парашютисты».  

Проблемная ситуация в меньшей степени затрагивает крупные областные центры – условные Днепр или Одесса редко теряют свою квоту представительства для местных кандидатов (хотя в Харькове прецеденты в 1-2 округах случаются каждые выборы). Основная диспропорция представительства происходит по линии «крупные города vs все остальные громады»: наиболее типичной является ситуация, когда проживающие в областном центре кандидаты «не помещаются» в городских округах и начинают выдвигаться от окраинных районов области. В лучшем случае – с этими округами их связывают какие-то детали биографии, но чаще – это просто «партийное распределение» на вакантные периферийные округа, закрывающее возможности выдвижения для представителей местных громад.

«Центр-периферийная» диспропорция проявляется и в чрезмерном представительстве столичных кандидатов – ресурсные киевляне могут оказаться выдвиженцами в любом округе (особенно с учетом электоральной благоприятности региона для партии), но чаще всего «в жертву» приносят местное представительство центрально-украинских областей (особенно касается Кировоградской, Черкасской, Черниговской).

Устойчивость «парашютизма» (хотя и существуют примеры депутатов, эффективно работающих и многократно переизбирающихся в округах, с которыми изначального их ничего не связывало) вступает в противоречие с принципами реформы децентрализации, а также, к сожалению, не решается электоральной реформой в ее нынешнем виде. Хотя Избирательный кодекс и отменяет мажоритарную составляющую на парламентских выборах, но пока места в региональных списках и их очередность определяются в Киеве руководством партии – избавиться от явления «парашютизма» не удастся.   

 Материал подготовлен в рамках проекта «Promoting Democratic Elections in Eastern Ukraine», реализуемого при финансовой поддержке Национального фонда в поддержку демократии (NED). Содержание публикации не обязательно отражает точку зрения NED и является предметом исключительной ответственности Аналитического центра «Обсерватория демократии».

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook