Пылающие леса и погибшие дельфины. Елена Криворучкина о том, как заставить Россию заплатить за экопреступления
Пылающие леса и погибшие дельфины. Елена Криворучкина о том, как заставить Россию заплатить за экопреступления

Пылающие леса и погибшие дельфины. Елена Криворучкина о том, как заставить Россию заплатить за экопреступления

Горящие нефтебазы, ядерный терроризм, выбросившиеся на берег дельфины, массовый мор рыбы, пылающие леса и множество других экопреступлений России... Во время войны Украина испытывает сокрушительное вмешательство в свою окружающую среду, но эти преступления не останутся безнаказанными, уже сейчас предпринимаются комплексные шаги, чтобы страна-агрессор возместила все убытки. Об этом и об изменениях в экологической политике Украины в условиях войны Фокус поговорил с заместителем председателя комитета Верховной Рады Украины по экологической политике и природопользованию, главным координатором Оперативного штаба по фиксации экопреступлений Еленой Криворучкиной.

Кто она: Украинский эколог и экономист. Народный депутат Украины и заместитель председателя Комитета Верховной Рады Украины по вопросам экополитики. Основатель и главный координатор Оперативного штаба, действующий на базе Государственной экологической инспекции Украины. Доцент кафедры экономики и предпринимательства, профессор кафедры менеджмента КЭИ КНЭУ им. Вадима Гетьмана.

Почему она: Создала Оперативный штаб при Госэкоинспекции. Инициировала обращение в Генассамблею ООН по поводу специальных международных органов, которые помогут получить финансовое возмещение от РФ. Координирует работу по расчету ущерба от эко-преступлений в Украине.

Елена Криворучкина: "Мы мониторим ситуацию по всей стране, получаем информацию о событиях, имеющих признаки экопреступления"

Пани Елена приезжает на интервью с новостями: Верховная Рада приняла сразу несколько важных для защиты окружающей среды Украины законов — о сохранении лесов и об управлении отходами. Но до пространного разговора о законотворческой работе, которая дает стране новые перспективы с точки зрения экологии, очередь дойдет позже. Ведь самый главный вопрос, который сегодня находится в центре внимания украинских научных работников и активистов, — какой экоущерб военная агрессия РФ нанесла Украине, и как нашей стране взыскать репарации в будущем.

Чтобы понять, как в Украине сегодня налажена эта работа, следует вернуться к началу вторжения. Уже тогда, в конце февраля, стало понятно, что действия страны-агрессора безоговорочно и масштабно влияют на украинскую окружающую среду, и документирование этих преступлений — необходимый процесс, который нельзя откладывать на потом. Это и стало главной причиной, почему Елена Криворучкина обратилась к главе Госэкоинспекции Игорю Зубовичу с предложением создать Оперативный штаб, который и будет заниматься этими вопросами. На подготовку понадобилось всего несколько дней, и уже 1 марта началась работа.

Вспоминая тот период, Елена становится печальной: "Знаете, я видела, как пылала Васильковская нефтебаза, куда попали российские ракеты. Уже тогда было понятно, что Украину ожидает настоящий экоцид, потому что от военной агрессии пострадает все живое на нашей земле".

Пять самых страшных для Украины экопреступлений РФ

  1. Загрязнение атмосферного воздуха. Оно остается в наших легких и будет провоцировать как онкозаболевания, так и другие опасные болезни. Вот такие долгосрочные последствия. Взрывы нефтебаз, пожары на предприятиях и химических заводах — все это не может пройти просто так.
  2. Проблемы, связанные с загрязнением Черного и Азовского морей. Опять же, когда в мирное появляется какое-то нефтяное пятно в акватории, туда направлены все силы, все внимание, весь мир пытается что-то сделать. Но сейчас мы не можем ни на что повлиять, к сожалению. И сколько еще нефти будет утекать в море, никто спрогнозировать сейчас не сможет.
  3. Леса: пожары, вынужденная вырубка для украинской армии и похищенная россиянами древесина.
  4. Разминирование – как в почве, так и в акваториях. Сегодня в Черном море "разбросано" от 400 до 600 мин. Они срываются с якоря, дрейфуют, люди взрываются. Вообще, масштаб минирования в Украине потрясающий.
  5. Подрыв дамбы на Северо-Крымском канале.

Военный ущерб

С начала вторжения РФ прошло ровно четыре месяца. Удалось ли за это время выстроить систему расчета экологического ущерба? Как она работает?

Когда мы создали Оперативный штаб, то поняли, что в Украине либо нет методик расчета экологического ущерба, либо они устарели. И это при том, что даже в мирное время у нас не раз горели те же нефтебазы или АЗС. Понимая эту большую проблему, мы сразу начали решать, как формировать систему расчетов. На самом деле недостаточно просто разработать методики, они должны соответствовать условиям международных судебных институций. Ведь Украине нужно иметь мощную доказательную базу, а не просто говорить что-то вроде: "Ого, какие убытки мы понесли из-за врага". И вот для этой работы мы привлекли лучших экспертов как украинских, так и международных.

Сейчас на базе Оперативного штаба работает Рабочая экспертная группа из 73 человек, в которую входят как ученые-экологи, так и юристы. Ее главным координатором стал профессор по радиоэкологии Университета "Фукусима" (Япония) Марк Железняк. Мы привлекли к работе ученых и экспертов многих научных институтов и учреждений НАН Украины и НААН Украины, включая Институт морской биологии НАН, Институт геологических наук НАН, Институт зоологии НАН, Институт гидробиологии.

Также к работе Штаба выразили желание приобщиться и общественные природоохранные организации (Ассоциация экспертов по устойчивому развитию, ПАЭУ, ЭПЧ и другие). Мы всегда открыты для тех, кто имеет соответствующую профессию и желание помочь стране, поэтому количество наших экспертов постоянно увеличивается. Сразу хочу подчеркнуть, что деятельность Штаба не предусматривает бюджетного финансирования, поэтому мы все работаем на волонтерских началах.

Но надо понимать, что вопрос методик хотя и очень важен, но не является ключевым. Независимо от того, как Украина будет считать убытки, всегда есть вероятность того, что международная судебная инстанция может не принять наши расчеты и заказать независимую альтернативную экспертизу (ведь, с точки зрения суда, Украина, которая является пострадавшей стороной, сама выступает в качестве эксперта, который проводит расчеты убытков, а это уже может вызвать сомнения в беспристрастности таких расчетов). Поэтому подгруппа экспертов по международному праву указанной Рабочей группы провела анализ практического опыта взыскания убытков в других военных конфликтах и подтвердила, что первоочередной является фиксация и документирование всех обстоятельств экологических преступлений, то есть создание доказательной базы, в том числе — базы образцов с мест преступления. Ведь несоблюдение этого условия было массовым основанием при отклонении или уменьшении исковых требований после военных конфликтов со стороны Кувейта к Ираку.

Эксперты проводят оценку ущерьа от прилета по нефтехранилищу
Эксперты проводят оценку ущерьа от прилета по нефтехранилищу

Понятно, что сейчас не может быть никаких окончательных цифр, но если перевести на язык денег, о какой сумме экоущерба от российской агрессии мы уже можем говорить?

С начала войны Штабом была проработана информация по более чем 2,2 тыс. событий, которые могли содержать состав эко-преступления. В Единый реестр экоущерба уже внесено более 300 случаев, по которым осуществляется дополнительный сбор информации, производятся расчеты ущерба (по случаям, по которым имеются методики). Но фактически просчитано лишь немногим более 50 случаев.

Почему так мало?

Есть несколько причин.

  • Во-первых, Украина ни с кем не планировала воевать и ни на кого не планировала нападать. По-видимому, именно поэтому Министерство окружающей среды не имело алгоритмов работы на период военного времени, не давало соответствующие инструкции другим структурам, и, по-видимому, по этой же причине не было методик по оценке ущерба, нанесенного в результате или военных действий.
  • Во-вторых, нет возможности проверить все факты и получить полную информацию, особенно по случаям, касающимся временно оккупированных территорий.

Мы мониторим ситуацию по всей стране, получаем информацию о событиях, имеющих признаки экопреступления, в том числе, с территорий, временно оккупированных или находящихся в зоне боевых действий, но мы не можем провести необходимый комплекс действий, чтобы проверить такую информацию, взять необходимые образцы, провести фото- и видеофиксацию и т.д.

Потому такие случаи мы фиксируем, но по ним работа будет проводиться после деоккупации. К сожалению, у нас нет такой материально-технической базы, чтобы дистанционно отбирать пробы, образцы, нет дронов с дистанционным управлением, которые позволяли бы делать заборы проб воды, грунта, воздуха в таких местах и территориях. Поэтому такие случаи подтвердить или произвести по ним расчет практически невозможно.

Вот, например, заявили о массовой гибели рыбы в Азовском море, якобы сероводород попал в акваторию с "Азовстали". Но мы поговорили с учеными, и они говорят: нет, это не сероводород, в таких объемах его там не было (не должно быть). А взять пробы воды, чтобы выяснить, какие опасные вещества попали или могли попасть в море, невозможно. Там могут быть совсем другие, более опасные вещества, все это надо проверять. Может оказаться, что причина массового мора рыбы на Азове имеет отнюдь не химические причины, а связана с тем, что оккупанты разрешили промысловый отлов без соблюдения каких-либо экотребований. Но сделать обоснованные выводы о реальных причинах мора рыбы невозможно без физического осмотра локации. Не говоря уже об оценке ущерба, когда мы не можем установить точную причину происшествия.

Елена Криворучкина: "В конце февраля оккупанты взорвали дамбу Северо-Крымского канала. Одно только воровство воды — это минус 32,6 млн грн каждые сутки из бюджета Украины"

Возвращаясь к вопросу методик расчета убытков: Постановление Кабмина о создании системы расчета появилось в конце марта, согласно этому документу был определен ряд основных методик по определению экологического ущерба. Еще в апреле были утверждены первые две методики — по атмосферному воздуху и почве. Уже представлены на утверждение остальные необходимые методики, разработка которых была возложена указанным Постановлением на Госэкоинспекцию.

Я бы охарактеризовала эти методики как временные или промежуточные. Потому что, как мы уже говорили, постоянные методики должны учитывать международные подходы (с их адаптацией к украинской окружающей среде и экономическим условиям), а также возможность применения их в военное время.

Рабочая группа экспертов, действующая на базе Оперативного штаба, планирует до конца августа закончить разработку и обеспечить возможность апробации в ближайшее время именно таких постоянных методик. Их мы сможем использовать для расчета ущерба по претензиям в международных судебных инстанциях. Только тогда, когда они будут апробированы, начнут полноценно работать и будут приняты международными институциями, тогда мы сможем говорить о реальных цифрах ущерба. Но для понимания: эти пятьдесят с лишним уже учтенных фактов насчитывают сотни миллионов долларов убытков. И эти цифры будут экспоненциально расти. Так что я уверена, что в конце мы получим просто сумасшедшие суммы.

Такой простой пример: в конце февраля оккупанты взорвали дамбу Северо-Крымского канала. Одно только воровство воды — это минус 32,6 млн грн каждые сутки из бюджета Украины, а за весь период это уже более 3 млрд грн. И это если не говорить о пострадавшей в результате взрыва окружающей среде!

"Самый крупный финансовый ущерб — от горящих нефтебаз"

Вы рассказали о море рыбы, а какие еще экопоследствия от вторжения касаются именно акваторий?

В конце февраля россияне попали в танкер [под молдавским флагом], который перевозил почти 600 тонн нефтепродуктов, они начали проникать в море. Наш штаб через спутниковые снимки зафиксировал нефтяное пятно: сначала оно было где-то на тысячу квадратных километров, потом на две тысячи. Уже сделаны выводы, что от этого пострадали экосистемы не только Украины, но и Болгарии, Румынии и, возможно, даже Турции.

Другим примером морского ущерба в Украине и в соседних по черноморскому побережью странах являются факты, когда массово на берег выбрасываются дельфины. Знаете, что происходит? Радары военных кораблей, особенно подлодок, работают на той же частоте, на которой "общаются" эти животные. Внутреннее ухо дельфина чувствительно к таким высокочастотным сигналам и попадающий в радиус действия радара дельфин получает акустическую микротравму, дезориентируется в пространстве, что приводит к смерти (на суше, на глубине или при ударе о скалы).

Если говорить с точки зрения денег, то какие действия или преступления РФ наносят наибольший ущерб Украине?

На сегодняшний день, по действующим методикам (повторюсь, что большинство методик по оценке ущерба еще в работе), это горение нефтебаз, бесспорно. Было уже больше двадцати таких фактов. Точно сейчас действительно сложно сказать. Мы должны еще подсчитать по уже зафиксированным случаям те же потери от лесных пожаров в оккупированной Херсонской области. Кто знает, какие убытки на самом деле мы получим там. Уничтожение экосистем Черного моря (по меньшей мере, по случаям, о которых уже говорили).

Вы же понимаете, что агрессор не выполняет никаких международных требований, нарушает международные конвенции, не допускает на эти территории специалистов — не только украинских, но даже международных экспертов. Если бы мы могли это сделать, провели хотя бы какие-то замеры, анализы, что дало бы нам более точную информацию. Но даже с теми данными, что у нас есть сегодня, можно говорить о том, что площадь возгораний лесов в регионе увеличилась на 40% по сравнению с прошлым годом.

Кстати, о лесных системах. Пожары — ведь это далеко не единственная проблема, как я понимаю?

Конечно, нет. Мы почти не говорим о том, сколько древесины оккупанты уже вывезли за территорию Украины, они воруют не только воду из Крымского канала или зерно, и об этом тоже надо помнить.

Но есть еще и такой нюанс: ВСУ сейчас тоже очень нуждаются в древесине — для строительства блиндажей, окопов, и не только. Конечно, наш экологический комитет всегда против вырубки деревьев. Но когда идет война и от этого зависит жизнь людей, жизнь украинских бойцов, то, конечно, приоритет – это жизнь украинских военных.

Если уж заговорили о лесе, то я хотела бы вспомнить и о Зоне отчуждения. Последствия серьезные для Украины последствия пребывания там оккупантов?

Там повышен уровень радиации из-за того, что проезжали российские танки, они окопались в Рыжем лесу. Я была там 26 апреля, дозиметр просто зашкаливал. Но сразу хочу успокоить украинцев: долгосрочных последствий для нас от этого не будет, также сейчас нет радиационной угрозы жителям соседних населенных пунктов. Наибольшая угроза там, как и во многих регионах Украины, — это минирование.

"Экоцид касается не только Украины, это международная проблема"

В начале июня по вашей инициативе депутаты Верховной Рады обратились в Генеральную Ассамблею ООН с просьбой создать специальные органы, в том числе компенсационную комиссию. Как она будет работать? И может ли это гарантировать выплату репараций Украине в будущем?

Во-первых, хочу сказать, что наша группа юристов-международников изучила все исторические кейсы из этого профиля, чтобы мы не допустили аналогичных ошибок. Это Ирак и Кувейт, Никарагуа и Коста-Рика. Но если смотреть на конкретные примеры: вот Кувейт подал 168 экологических исков на общую сумму в $85 млрд, но получил $5,26 млрд, то есть 6,19%. Это тоже огромная сумма, но ее не сравнить с 85 млрд. Вот поэтому мы и говорим о том, что методики расчета ущерба — это очень важно, но есть не менее важная задача — корректное документирование всех фактов. И мы действительно нацелены основательно подготовиться к международным судам. И хотя мы не знаем, какой это будет суд (Международный суд ООН, Компенсационная комиссия или Специализированный суд по принципу Ad Hoc), уже на этом этапе мы делаем правильные вещи.

В военном конфликте Кувейт-Ирак специально созданная компенсационная комиссия ООН как раз и выполняла функции судебного органа при ООН. Она создавалась Совбезом. Для понимания: если мы сейчас обратимся с инициативой создать такую или альтернативную компенсационную комиссию в Совбез ООН, то Россия наложит вето (по крайней мере, я в этом уверена). Мы ясно понимаем, что такой путь нам не подходит. Также известно, что Международный уголовный суд в Гааге тоже не будет рассматривать экологические вопросы. Поэтому мы сегодня совместно с Министерством иностранных дел, Министерством юстиции и Рабочей группой, созданной Президентом Украины для внедрения механизмов возмещения, в поиске шагов, которые нужно сделать как первоочередные для рассмотрения и компенсации Украине экологического ущерба, кто будет рассматривать эти вопросы в будущем. По сути, с целью обращения внимания международного сообщества на экологический ущерб, я инициировала обращение в Генеральную Ассамблею ООН, Европарламент и Еврокомиссию. Мы вместе с коллегами-депутатами предложили создать Специальную экологическую мониторинговую миссию (СЭММ), экологический суд по процедуре Ad Hoc. Думаю, что это самый лучший вариант.

Уже отталкиваясь от этого обращения в Генассамблею, я также инициировала создание Национальной экологической комиссии (миссии) к моменту создания СЭММ Генеральной Ассамблеей ООН.

Для чего она нужна?

Она задокументирует все факты экологических преступлений на территории Украины. Это то, что нам нужно для международного экологического суда: правильное документирование и фиксация. Мы понимаем, что Россия будет делать все возможное, чтобы не платить за свои преступления. Они будут врать, юлить, искать какие-либо формальные причины, чтобы избежать ответственности. Поэтому наша задача собрать доказательную базу, которую, по требованию суда, можно передать любым независимым экспертам и они смогут проверить корректность наших данных и расчетов.

"За утилизацию отходов будет отвечать изготовитель"

Вы присоединились к экспертной группе по аудиту ущерба Нацсовета по восстановлению Украины. Какая работа там сейчас проводится?

Эта группа показывает высокие результаты, но приходится просто кричать в полном смысле этого слова, чтобы акцентировать внимание именно на экологических проблемах. Это, по-видимому, ментальность наших чиновников. На сегодня чиновникам значительно легче подсчитать те же убытки от поврежденного жилого дома или инфраструктурного объекта. Но они, например, не понимают, что этот дом мог быть построен из асбестосодержащих веществ, и как его разрушение оказало значительное влияние на окружающую среду — а от его уничтожения пострадали не только жители конкретного дома, но и все живущие рядом, потому что они теперь дышат этим. Когда мне было предложено участие в Нацсовете, я могла выбрать направление работы. Можно было присоединиться к какой-нибудь подгруппе, где есть четкие алгоритмы работы и быстрые результаты. Знаете, ну чтобы быстро отрапортовать о проделанной работе, повесить себе условную медальку и ходить рассказывать СМИ, какие мы молодцы. Но я просила создать подгруппу именно по экологическому ущербу. Потому что это одно из самых сложных направлений и там еще многое предстоит сделать.

Все, что мы делаем сегодня, сосредоточено на двух основных направлениях:

  1. – привлечь агрессора к ответственности (чтобы Украина получила необходимые компенсации);
  2. – восстановить Украину, отстроить полностью, в соответствии с современными экологическими принципами и подходами.

В рамках этого Нацсовета работают разные рабочие группы, готовящие планы восстановления по своим направлениям. И если аудит ущерба — это информационно-аналитический базис, то есть еще группа "Экологическая безопасность", в рамках которой разрабатывается Национальная программа по восстановлению окружающей среды Украины. Кстати, представители Всемирного банка и других финансовых учреждений мира, готовые присоединиться к программам по восстановлению Украины, акцентируют внимание именно на том, что все восстановление, все новое строительство должно быть с привлечением неканцерогенных, неасбестовых современных материалов, фактически "зеленое" восстановление.

Мы постоянно изучаем европейский и международный опыт в строительстве, промышленности, инфраструктуре, ведь это неразрывно связано с последствиями для окружающей среды. Так, уменьшение асбестосодержащих веществ и материалов при строительстве является одной из важных, базовых вещей при ведении строительства, и этот вопрос должен быть комплексно решен на национальном уровне. Ведь сегодня вся Европа со страхом смотрит на влияние на окружающую среду, оказываемое вследствие массовых разрушений объектов, построенных в советские годы по "количественным" принципам ("пятилетку за три года" и т.п.), где массово в строительных материалах использовались асбестосодержащие вещества. Мы не можем повторно допустить применение опасных и канцерогенных веществ и материалов, особенно в жилой недвижимости.

Другим важным фактором в процессе восстановления должен быть вопрос о возможности использования в процессе восстановления отходов промышленности и вторичного сырья.

Так, по оценкам VALE, ежегодно около 30 000 тонн хвостовых отходов могут быть использованы для производства 3,8 млн формованных изделий, которые могут быть применены в различных областях гражданского строительства (бетонные плиты, шахты, уплотнительные блоки и многое другое). Фактически, это – замена природного песка (оказывающего значительное влияние на окружающую среду), на использование отходов промышленности во вторичном применении. Мы не только можем уменьшать площади украинской земли, которые нужно использовать для формирования полигонов для хвостохранилищ, но и избежать значительного влияния на окружающую среду. Превращать сегодняшний мусор в завтрашние ресурсы – не это ли нужно Украине, Европе и всему миру? Человечество уже давно живет взаймы у нашей Планеты, а долги, как известно, не могут быть бесконечными.

В этом направлении, на мой взгляд, значительного внимания заслуживает опыт Швеции, где создали индустриальные парки с участием бизнеса (промышленности) и ученых, исследовали возможности такого взаимодействия, и уже успешно применяют в производстве строительных материалов и конструкций.

Именно поэтому еще на этапе формирования программы восстановления Украины мы должны закладывать эти "зеленые" принципы и тезисы в нашу программу восстановления. И к этому уже сейчас хочу призвать не только государственные учреждения и организации, но и бизнес. Давайте делать правильные вещи надолго и всерьез, приобщайтесь к "зеленому" восстановлению Украины, разве нам что-то мешает создать свой украинский индустриальный парк или инжиниринговый центр, который обеспечит положительный эффект не только для окружающей природной среды, но и для всей экономики Украины? Это и база для привлечения инвестиций в украинскую промышленность и экономику, и стимулирование развития науки, и значительное усиление научно-экспертного потенциала Украины.

20 июня Верховная Рада приняла во втором чтении еще один важный законопроект — об управлении отходами. Расскажите о нем.

Без преувеличения 30 лет в этой сфере не было никакой государственной политики. В результате мы имеем лишь 8% перерабатываемых отходов, а 92% идут на полигоны, но ни один из них не отвечает сегодня европейским требованиям. Мы оторваны от Европы в отношении обращения с отходами на сотни лет.

Проект, который мы утвердили, является рамочным: он определяет иерархию управления отходами. В первую очередь речь идет о предотвращении образования отходов, затем о переработке отходов, и только то, что нельзя переработать, захороняется на безопасных полигонах, которые будут отвечать всем условиям.

Самое полезное нововведение – расширение ответственности производителя. Теперь производители шин, батареек, аккумуляторов, другой продукции будут не только продавать свою продукцию, но и будут обязаны подумать о том, как утилизировать ее по истечении срока потребления.

Какие изменения еще ожидать природоохранной сфере в ближайшее время?

Создав Оперативный штаб и организовав комплексную системную работу, мы стали выявлять "слабые" стороны природоохранной сферы. Все знают базовые принципы SWОT анализа, и знание слабых сторон, это фактически дополнительная сильная сторона.

Такой слабой стороной природоохранной сферы, кроме системы законодательства, является Государственная экологическая инспекция. Некоторые предлагали ее просто ликвидировать, мол, "нет структуры, нет проблемы", но это ошибочный подход. Ведь природу беречь нужно профессионально и взвешенно. Это должны делать люди с соответствующим образованием и знаниями, поэтому мне было удивительно, когда я слышала призывы передать эти вопросы, например, в зону ответственности МВД. С тем же успехом можно было предложить передать функции хирургического отделения больницы тому же участковому. Но в то же время есть понимание, что систему нужно менять.

Вопрос реформирования системы экологического контроля неразрывно связан с изменением природоохранного законодательства. Мы не сможем защитить окружающую среду собственными силами экологических инспекторов, если мы даем им линейки вместо современных измерительных приборов и мобильных лабораторий, мы также не сможем обеспечить своевременное реагирование территориальных подразделений экологической инспекции на действия незаконных копателей или "черных лесорубов", если на территориальное управление выделяется 10 литров горючего в месяц.

Реформированию системы экологического контроля — быть. Реформа должна предусматривать профессиональные кадры и менеджмент, необходимые полномочия и функционал, достойное финансирование и ориентированность на результат. Такая экологическая контрольно-сервисная служба должна совместно с субъектом хозяйствования разработать перечень мер по устранению таким субъектом хозяйствования оснований, которые могут представлять нарушение действующего природоохранного законодательства, проведение проверок должно осуществляться только как крайняя (безальтернативная) мера, а результатом деятельности должно быть не количество штрафов или уплаченных в бюджет убытков, а улучшение состояния окружающей среды на соответствующих подконтрольных территориях. И, конечно, работающая система автоматического мониторинга окружающей среды как одна из превентивных мер по недопущению экологического ущерба.

И напоследок не могу не спросить о законопроекте о запрете фейерверков. Его разрабатывали еще до начала российского вторжения, но зарегистрировали только сейчас. Почему раньше не удавалось это сделать?

Это опять же о нашей ментальности — что экологические проблемы второстепенные. А вопрос фейерверков относится именно к ним, хотя для многих это станет новостью. И запретить их предлагают не только потому, что они пугают людей, особенно тех, кто лично столкнулся с военными действиями. Фейерверки несут большой вред миру птиц и животных. И об этом нужно помнить. Я думаю, что соответствующий закон будет принят в очень короткое время, потому что он находится в фокусе внимания Президента Украины. И что уж говорить, сейчас он очень актуален: такие развлечения во время войны точно не уместны.

Теги по теме
Экология
Источник материала
Поделиться сюжетом
Упоминаемые персоны