"Мечтают, чтобы вернулся папа": парамедик Тайра открыла фонд и помогает семьям пленных
"Мечтают, чтобы вернулся папа": парамедик Тайра открыла фонд и помогает семьям пленных

"Мечтают, чтобы вернулся папа": парамедик Тайра открыла фонд и помогает семьям пленных

Известная парамедик Юлия Паевская, Тайра, создала благотворительный фонд "Мрія". Он заботится о семьях военнопленных, гражданских пленных и погибших героях. С начала полномасштабного вторжения тысячи украинских бойцов попали в плен, и их семьи живут в ожидании, не зная, где их родные, что с ними и когда они смогут вернуться домой.

Им нужна помощь, чтобы пройти путь к возвращению членов своих семей домой. И в то же время им нужно жить, работать, воспитывать детей, давать им образование. И все это на фоне ожидания и тревоги о своем близком.

О том, чем занимается фонд и какая помощь нужна самой "Мрії", OBOZREVATEL поговорил с ее исполнительным директором Татьяной Комлик (Татуся Бо).

– Насколько я понимаю, ваш фонд "Мрія" помогает семьям, где кто-то из близких находится в плену. Скажите, как возникла идея создания такого фонда? И почему именно "Мрія"?

– Украинский фонд "Мрія", так мы его называем. Все началось на самом деле с мечты Тайры, Юлии Паевской, которую россияне захватили в плен в Мариуполе, когда она пыталась вывезти часть детей и женщин из окруженного города. Тогда мы начали борьбу за нее. Мы обращались ко всем зарубежным организациям и институтам, к очень известным и влиятельным иностранцам, лишь бы спасти ее из плена. Я работала со многими людьми, которые знают и уважают Тайру.

В то же время мой племянник, защитник "Азовстали", тогда вместе со своими побратимами вышел в плен. Именно вышел, а не сдался. Ибо они выходили по приказу главнокомандующего.

''Мечтают, чтобы вернулся папа'': парамедик Тайра открыла фонд и помогает семьям пленных

И тут все сошлось – нужно было спасти и племянника с его побратимами, и Тайру. Тогда мне пришлось многое узнать и пережить. И когда Тайра сказала, что мечтает создать благотворительный фонд, который будет помогать семьям пленных как гражданских, так и военных, я сразу попросила взять меня туда. Я очень хочу поделиться частью своих знаний, вложить часть души в эту работу, сделать жизнь этих людей хоть немного легче.

Почему "Мрія"? Ибо Тайра сказала: "Я мечтаю создать такой фонд". Мы подумали и решили, что правильно дать такое имя фонду.

Сейчас самая главная мечта всех родных пленных, чтобы они вернулись домой. Я могу сказать по собственному опыту, что это очень тяжелое ожидание, поэтому мы хотим поддержать этих людей, чтобы они не остались сами. Чтобы знали, что о них заботятся, их поддерживают.

Недавно фонд "Мрія" получил еще одно приоритетное направление: помощь семьям погибших воинов. Этим важным участком занимается известная волонтерка Дана Яровая. Мы, украинцы, должны взять на себя ответственность вырастить детей военных, которые отдали свою жизнь ради будущего Украины. "Мрія" понимает, что это наши общие дети и мы должны дать образование, финансовую и психологическую поддержку, отправить на летний отдых в лагерь. Здесь речь не о дорогих подарках и вопросе "откупиться", это об опеке над детьми до 18 лет, дружеской заботе о них и нашей общей ответственности.

''Мечтают, чтобы вернулся папа'': парамедик Тайра открыла фонд и помогает семьям пленных

– Вы уже некоторое время работаете, может, у вас уже были встречи с такими семьями, с детьми? Можете рассказать историю, которая вас удивила или поразила?

– Первая моя встреча была с семьей из Киевской области. Там мама и трое детей – две старшие девочки и маленький мальчик 2,5 лет. Когда россияне уходили с Киевщины, они брали гражданских просто как заложников, как прикрытие. Затем их обвиняли в том, что они якобы корректировщики, и они оказывались в плену. Так их папа попал в плен, они уже с марта его ждут. За это время они получили от него одно письмо, которое передал Международный Красный Крест. Да и письмом его трудно назвать, там от руки было написано сообщение: жив, здоров, в плену. Все.

Семья очень ждет своего отца. Очень сложно узнавать у детей, о чем они мечтают перед Новым годом. Они всегда говорят, что мечтают, чтобы вернулся папа.

Но прямого влияния на россиян мы не имеем, мы не можем забрать человека из плена самостоятельно. Но мы можем и должны поддерживать эти семьи, потому мы сделали все, чтобы осуществить мечты этих детей.

Средняя дочь в семье с Киевщины, например, сказала, что она очень любит артистку Олю Полякову, знает все её песни, мечтает с ней встретиться, попасть на ее концерт. И часть этой мечты мы осуществили: мы вышли на Олю Полякову, попросили ее сделать новогоднее поздравление этой девочке. И Оля записала очень душевное видео. Когда девочка это увидела, у нее было столько слез радости. Потому что любимая певица знает ее существование, она с ней говорит, она ее поддерживает, понимает. Вы не представляете, насколько это ценно для этих семей.

Они живут скромно. У них сейчас нет собственного дома, они живут вместе с соседкой. И в таких условиях они еще волонтёрят.

Когда мы были у них, услышали, что кто-то пришел во двор. Мама говорит: "Это баночки принесли". Я спрашиваю: "Какие баночки?" "Это баночки на ВСУ". Они еще помогают армии. Это трогает.

После этого у нас была большая поездка к детям пленных с ЧАЭС. И в этой поездке было важно не только то, что мы привезли и подарили им мечту, а то, что они видели Тайру. Я несколько раз слышала, когда мамы и бабушки говорили, мол, то, что мы увидели вас, что вы живы и вернулись из плена, придает нам сил ждать своих родных.

''Мечтают, чтобы вернулся папа'': парамедик Тайра открыла фонд и помогает семьям пленных

Мне очень запомнился там 7-летний мальчик, которому мы передаем коробку в подарок. Он берет ее, благодарит и улыбается. Я спрашиваю: "А ты увидел, что там в коробке?" А он просил хороший футбольный мяч, потому что играет в футбол. Он заглядывает – а там мяч. И мальчик начинает плакать.

Я пытаюсь успокоить и спрашиваю: "С кем из известных футболистов ты мечтал бы сыграть в футбол?" Ребенок поднимает глаза и говорит: "С папой".

Но путешествие для меня эмоционально было очень сложным. Потому что много историй примеряешь на себя. И в то же время это дает просветление и веру в людей. Мы и сейчас продолжаем идти в эти семьи, общаться с ними, обнимать их. Гарантировать свою помощь и поддержку.

Мы им предлагаем услуги своих специалистов бесплатно. Чтобы они могли рассчитывать на нас, чтобы они не чувствовали себя одинокими в этом мире.

– Вы хотите помогать в поиске пленных, в оформлении их статуса. Но это не так просто, нужна большая команда, юристы, психологи, социальные работники. Что у вас с командой, кто есть?

– У нас есть волонтеры – юристы, психологи, которые этим занимаются. Сейчас мы нарабатываем планы, как сделать центр психологической помощи для таких семей. Чтобы это была не только ситуативная помощь, когда человек позвонил по телефону, с ним поговорили, и в дальнейшем им никто не занимается. А чтобы это была комплексная психологическая помощь. Я знаю, как важно получать профессиональную помощь в таких ситуациях.

Ибо когда происходят обмены пленными, а твой близкий человек так и не вернулся, то ты про себя говоришь: "это не мой обмен", "повезло другим". И на каком-нибудь очередном обмене возникает эмоциональное истощение. Кажется, что больше нет сил ждать, невозможно ждать. Это страшно и тяжело проходить человеку одному.

Поэтому мы хотим создать такой психологический центр, который будет системно оказывать полноценную психологическую помощь. То есть это не один телефонный звонок, а когда психолог работает с семьей полноценно, проводит несколько сеансов, чтобы люди это нормально проживали.

А что касается поиска пленных, то мы сотрудничаем с общественной организацией Украинский центр защиты прав человека. У них работает колл-центр, у них есть база юристов, занимающихся такой деятельностью. И все это происходит в сотрудничестве с государственными уполномоченными органами.

Главная задача – не навредить пленным, не мешать работе государственных служб, занимающихся вопросами освобождения пленных. Потому мы работаем очень осторожно.

''Мечтают, чтобы вернулся папа'': парамедик Тайра открыла фонд и помогает семьям пленных

– Я вижу у вас на странице люди уже пишут: "Мой близкий исчез под Бахмутом, последний раз выходил на связь тогда, помогите найти". Много ли подобных обращений к вам сейчас? И кого больше ищут: военных или гражданских?

– Военных ищут больше. Потому что гражданские, которые сейчас попадают в плен, в большинстве своем находятся на оккупированных территориях, и их родные там же. Информация до нас еще не доходит или доходит со значительным опозданием. Проблема еще в том, что люди часто боятся сообщать что-нибудь на подконтрольную территорию Украины о том, что их близкий попал в плен или его забрали "на подвал".

Понимаете, для оккупантов не существует правил обращения с пленными, конвенций, норм и законов, они творят, что хотят. Женевская конвенция прямо запрещает брать в плен не комбатантов и гражданских. Но россияне берут в плен гражданских, врачей, инженеров, учителей. Называют их корректировщиками, спецагентами, шпионами. Держат в подвалах, издеваются над ними. Затем сообщают, что такой человек находится в плену. И мы должны работать с ними как с людьми, которым нужен обмен.

Основная проблема людей, чьи родные попадают в плен, – мы их называем пропавшими, пока нет о них официальной информации – они не понимают, куда идти и к кому обращаться. Им нужен человек, который на первом этапе хотя бы проведет их.

Конечно, на сайте координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными есть дорожная карта. Но человеку в состоянии шока очень тяжело пройти эту дорожную карту. Многие родственники говорят, что мы смотрим на эту дорожную карту и не понимаем ни слова из того, что там написано. Что за чем делать, к кому обращаться, чтобы оформить статус, куда подавать данные. И здесь мы привлекаем нашего юриста, который поможет пройти все эти стадии.

У нас многие военные берегут своих родных и их психологическое состояние, иногда не дают им телефоны своих командиров, побратимов, не дают больше информации, которая может потом помочь в такой истории. И родители начинают спрашивать, а где нам искать командира части, куда нам обращаться и как найти этого военкома. И мы стараемся их координировать.

Просим юриста просто взять этих людей за ручку и пройти с ними весь путь.

– С какими проблемами фонду пришлось столкнуться?

– Мы сейчас ищем доноров. Количество запросов постоянно растет, мы ищем организации и фонды, которые готовы поддержать нас. Конечно, мы могли бы обратиться к неравнодушным украинцам и просить у них. Но сейчас важна каждая копейка людей для поддержки ВСУ. Потому что от этого зависит защита нашей страны.

Поэтому мы больше обращаемся к иностранной аудитории, иностранным фондам и предлагаем им поддержать нашу деятельность.

Относительно личных затруднений. Когда день пообщаешься с семьями, то всю их историю примеряешь на себя, а надо просто жить и сохранять собственные ресурсы, возможность работать. Иногда и самой приходится обращаться к психологу, потому что ресурсы нужны и для семьи, и для работы.

К счастью, я работаю не сама, у нас собирается отличная команда волонтеров, которые делают много работы. Если не хватает собственного ресурса, достаточно поговорить с Тайрой. Тогда все становится на свои места, появляются силы работать, делать еще больше, брать еще больше. Она мой собственный пауэрбанк. От нее я чаще заряжаюсь энергией и идеями.

– Какие ваши планы на будущее, чтобы вам еще хотелось сделать, может, какие-то новые проекты открыть?

– Я планирую развивать работу фонда таким образом, чтобы мы могли оказывать помощь всем обратившимся. Но раньше я занималась вопросами образования. И мне бы хотелось поддержать одаренных детей в вопросах обучения, спорта. Сами понимаете, развитие детей, их образование – процесс непрерывный и постоянный.

А семьи, чьи родные находятся в плену, живут в ожидании. Вся жизнь ставится на паузу. И мне бы хотелось взять эти вопросы на себя. Чтобы талантливые дети получали возможность углублять знания, развиваться, тренироваться, получать необходимое оборудование и инвентарь для тренировок.

Чтобы хоть дети не находились в состоянии застоя. Очень важно у этих детей сохранить способность мечтать. Чтобы они не останавливались в своих устремлениях.

Если мы вспомним истории успешных людей, то заметим, что эти люди преимущественно преуспели потому, что они сохранили способность неограниченно мечтать. Я надеюсь, что среди этих детей, которым мы помогли или еще поможем, окажутся люди, способные сотворить украинское экономическое чудо или невероятный научный кластер, который поможет человечеству в будущем.

Возможно, это будут люди, которые создадут летающие автомобили, будут покорять космос или станут известными спортсменами, писателями.

Очень важно сохранять ресурс этих детей. Потому что война жрет ресурсы не только взрослых, но и детей. Я каждый день вижу это даже у своего маленького сына, которому сейчас 3,5 года. Слушаю, что он говорит, и понимаю, что война во многом начинает его ограничивать. Так быть не должно.

Источник материала
loader
loader