Как Москва одолела УПА. Поучительная история

СССР с самого начала имел всего значительно больше, чем повстанцы: оружия, людей, любых других ресурсов. Длительное сопротивление УПА опиралось на важнейший ресурс, которым владела именно подпольная армия и которого не было у советов – доверие между воинами и гражданским населением. Повстанцы для местных были "нашими ребятами", своими. Ибо большинство из них еще вчера были их соседями, родственниками, которые жили рядом, прежде чем им пришлось взять в руки оружие они вместе работали, праздновали, порой ссорились, потом мирились.

Воевавший должен был иметь оружие, патроны, еду, информацию. Все это он получал от тех, кто не ушел "в лес". Потому что эти последние, которых конечно было и должно быть больше (для обеспечения одного партизана нужно около 8 гражданских) верили, уважали и уважали каждого, кто отважился защищать их, рискуя жизнью.

Воины тоже доверяли тем, от кого получали жизненно важные ресурсы, не только потому, что это были их близкие и родственники, но и потому, что понимали — от них зависит, сохранится ли потенциал для борьбы, осознавали, чтобы без поддержки "села" не станет "леса".

Но очень скоро это осознали и советы. Поэтому направили свои усилия для того, чтобы уничтожить взаимное доверие между повстанцами и населением. Для этого, используя устрашение или подкуп, вербовали агентуру среди местных жителей, которые начали сдавать подпольщиков. Это было не просто в среде, где все обо всех все знали (ибо жили рядом и все видели), но чекисты имели время и вдохновение поэтому продолжали давить.

А еще – распространять ложь о массовых изменах, о том, что уже каждый второй на селе сотрудничает с ними. Сначала вербовка осуществлялась тайно, чтобы никто даже не видел, что состоялся контакт. Потом в отделение НКВД стали вызывать почти каждого, делали это публично, чтобы видели другие. Поэтому перешли сотни жителей каждого села. Кто-то действительно согласился на сотрудничество, большинство – нет.

Но никто кроме чекистов не знал, кто именно стал агентом. Потому начали подозревать каждого. Недоверие распространялось как вирус между теми, кто вчера вместе работал и помогал подполью. Страх помогал распространению. Цена измены была очень высока. Для тех, кто помогал УПА, она могла означать отправку в Сибирь всей семье, для повстанцев — просто смерть. Поэтому предателей подпольщики жестоко наказывали – казнили, чтобы другие не решались на такое. Со временем начало расти количество тех, кто стал жертвой мести незаслуженно, кого успешно подставили под удар подполья.

"Ребят из леса" начали бояться на селе. Тем более, что часто те, кто убивали, действительно были не "нашими", а переодетыми чекистами, которые сознательно совершали брутальные преступления против местного населения дискредитируя УПА.

Равномерно паранойя парализовала обычную связь меж жителями одного села и меж селом и лесом. Она как ржавчина разъедала единство, которое было фундаментом борьбы. Никто уже не знал, кто свой, а кто предатель. Своих перестали видеть, предателей замечали повсюду. Подполье потеряло питавшую его базу и начало угасать. Чекистам осталось провести окончательную зачистку.

Помним: Москва как никто умеет делить, чтобы уничтожать.

Источник: пост Вятровича в Facebook.