Навязанная правда: кто вас проплатил

, Голос Америки).

Теоретически они могут позволить себе не искать рекламодателей, не гнаться за количеством в ущерб качеству и не ориентироваться на кликабельность.

В то же время все они остаются эдаким «минимальным информационным прожиточным минимумом» для украинского потребителя.

В стране победившего телевизора они занимают важную, но не краеугольную нишу.

Российские деньги.

Самые высокие зарплаты, самый токсичный контент и самая одиозная подача – вот три кита, на которых стоят эти медиа.

В зависимости от задачи они могут либо продвигать кремлевскую картинку реальности, либо разрушать украинскую.

Кто-то занимается прямой пропагандой.

Кто-то – атакует украинские нарративы.

Кто-то – погружает зрителя в рукотворный хаос, разрушая сам концепт факта.

Тщательно подобранные пропорции правды и лжи позволяют им отбиваться от обвинений в ангажированности.

По мере сил они пытаются играть в респектабельность, приглашая на работу известных медиаперсон.

Притворяются оппозицией и прикрываются свободой слова.

В конечном счете, их задача упирается в демонтаж украинского суверенитета и продвижение повестки капитуляции.

Вдобавок, их работу облегчают амбиции отечественных комментаторов, готовых «ходить в телевизор» вне зависимости от финальной задачи медиа.

Финансово-промышленные группы.

Традиционно им принадлежат самые крупные телеканалы украинского рынка.

В прежние годы, когда ФПГ получала в свое распоряжение какой-то ресурс – она создавала эшелонированную систему его обороны, включая политические партии и СМИ.

А затем степень токсичности владельца напрямую влияла на степень токсичности подконтрольного ему медиа.

Повестка каждого телеканала зависит от того, как складываются отношения его собственника с властью.

Одни – вслед за владельцем – активно участвуют в политических играх.

Другие – пытаются осваивать бизнес-модели.

Украина остается «телевизионной» страной, в которой большинство аудитории получает информацию с телеэкрана, а потому этот тип медиа продолжает быть ключевым для массового сознания.

Этот пункт объединяет медиа, которые пытаются быть бизнесом.

Проблема лишь в том, что в украинской реальности подобный подход срабатывает довольно редко.

Рынок рекламы скуден, конкуренция со «СМИ на содержании» высока, а читатель не приучен платить за контент.

Вдобавок, украинский читатель относит получение информации к категории «развлечений» и «социализации», хотя, на самом деле, это история про безопасность.

В результате он готов платить за свои базовые потребности (по Маслоу), но не включает в их перечень «картинку реальности».

Тот факт, что по итогу такого подхода страна регулярно выбирает популистов и проходимцев – не заставляет никого учиться на ошибках.

Проблема еще и в том, что Украина – это бедная страна Восточной Европы.

Один из подсчетов гласит, что спрос на качественную информацию возникает в тех странах, где две трети населения имеют располагаемый годовой доход в $7300 (по паритету покупательной способности).

Причем этот пороговый доход должен не падать последние десять лет.

Если это правило не соблюдается, то на информации граждане экономят.

Мы продолжаем представлять войну в категориях двадцатого века.

Проблема в том, что эти представления не имеют с реальностью ничего общего.

Наши мысли определяют наши поступки – а потому победить нас в войне можно и без танковых клиньев.

А кто платит за ваш контент?.