​Воином любви может стать каждый/Любко Дереш о необходимости понять себя и других

Известный писатель Любко Дереш в новом выпуске еженедельной рубрики на сайте "Апострофа" размышляет над тем, почему украинцам для построения "культуры любви" важно совмещать закон и человеческие отношения.

Западная модель взвешенного, толерантного общества, которая держится на законах, вряд ли сможет быть адекватно перенесена на украинскую территорию.

Для западной ментальности принятие норм и законов более нормально, для восточной ментальности важен человек и человеческие взаимоотношения.

Украина же, как метко отметил философ Сергей Дацюк, это страна одной культуры, но двух цивилизаций.

Прикрывая собой цивилизационный разлом между Востоком и Западом, украинцам важно сознательно сочетать в своих социальных практиках как законодательный фактор, так и человеческие отношения.

С другой стороны, идея закона как безликой силы, которая судит человека, урезает у самого общества его важнейшую составляющую - человеческое многообразие, которое не укладывается ни в какие законодательные акты просто по определению - потому что, по сути, своей оно живое, противоречивое во внешних проявлениях и переполнено насыщенным бытием внутри.

Тогда как буква закона - слепая, глухая и нечувствительная, потому что мертва.

Также свои проблемные места имеет механическое следование установленным в обществе правилам толерантности, которое большинство послушных граждан принимают как некий оброк, социальную повинность перед временем.

Неважно, кто я - представитель мейнстрима или аутсайдер - в ситуации жестких правил политкорректности я чувствую себя виноватым, затравленным, чувствую себя жертвой сложившихся обстоятельств не в мою пользу, ведь обстоятельства в таком случае оставляют за мной лишь роль пассивного участника новых социальных реалий: тщательный подбор феминативов, напряженное припоминание "политкорректных" эвфемизмов, воздержание от оскорбительных в своей спонтанности эмоций.

Вознаграждением за принятие такого ига становится наша социальная релевантность и наши социальные перспективы (при условии, что институты в обществе достаточно развиты, чтобы оценить наши старания).

Однако должны также согласиться, что жизнь в постоянном напряжении, в страхе перед наказанием или случайной ошибкой - это, собственно, и не жизнь.

Только тогда, когда человек чувствует себя свободным в том, чтобы быть собой (независимо от того, какой политический или социальный лагерь он поддерживает), он чувствует, что действительно живет.

Только тогда формальные законы или жесткие правила сосуществования в разнородном социуме смогут заработать по-настоящему - не как карательно-ласкательные механизмы, а как рихтовка для поддержки высших социальных функций.

В обществе, где царит дух уважения и ответственности, сама атмосфера подталкивает человека к тому, чтобы преодолевать свои рамки, входить в положение другого и изнутри, заранее, понимать потребности другого.

Это, собственно, и называется любовью.

Конечно, говорить о том, что инертный элемент в обществе полностью исчезнет, и на его место придет полная эмпатия, взаимоуважение и доброжелательность - утопия, если мы, конечно, не ожидаем реставрации Золотого века.

Пусть незначительный, но заметный процент населения, который демонстрирует исключительно человечное отношение к другим, автоматически становится камертоном для целых общин, которые бессознательно начинают ориентироваться на то, где теплее, человечнее, проще.

Любовь - глубинная природа человека, и она снова и снова берет верх над дарвиновской конкуренцией, как только прессинг внешних обстоятельств становится хоть немного слабее.

Те, кто способен следовать своей внутренней природе, внутренней динамике даже тогда, когда давление окружения и доминирующих в нем первобытных инстинктов очень серьезное, достойны называться "воинами любви".

Они - те неформальные общественные лидеры, вокруг которых будут формироваться новые общины в моменты стресса, шока, угрозы.

Воином любви может стать каждый - для этого просто необходимо глубже окунуться в кузницу собственных ценностей: в собственную духовную традицию, или в собственную этическую работу над собой, или в собственную практику самопознания.

Именно там кроется ресурс для того, чтобы сопротивляться дегуманизирующим тенденциям внешнего мира и отвечать на ущемление чьих-то прав не реактивно, не механически, а сердечно, выступая не карательной силой, а силой, приводящей все стороны конфликта к новому, более глубокому пониманию себя и других.