Прошли точку невозврата: фермер Цокалов о независимости и революционных изменениях

В этом году Украина отмечает 30-летие независимости. Ровно 30 лет назад украинцы впервые получили возможность стать хозяевами своей земли и реализовывать фермерское хозяйство.

О фермерстве в Украине до и после провозглашения независимости, и о  влиянии революционных событий в эксклюзивном интервью Фактам ICTV рассказал один из первых фермеров независимой Украины Алексей Цокалов.

— Алексей, что дала вам независимость? Как вы начали вести фермерское хозяйство?

— До независимости у меня уже было земледельческое дело: зимой работал кузнецом в кузнице, а летом садился на комбайн. Однако независимость дала возможность самостоятельно принимать решения —  право, а вместе с тем еще и ответственность.

Я помню 2010-е постановление Верховной Рады от 20 декабря 1991 года (закон Украины О сельском (фермерском) хозяйстве. — Ред.). Тогда людям давали по 50 гектаров земли для ведения фермерского хозяйства. Вот и мне дали возможность обустраиваться на месте выгона, где пасли коров.

Эта независимость также дала возможность реализоваться как хозяин на земле. И это важно, потому что поколения людей, которые были земледельцами, закончили жизнь на Соловках (масштабный исправительно-трудовой лагерь на территории Соловецких островов, который действовал в 1920-1930-х годах. — Ред.).

30 лет как я уже фермер, и это большая часть жизни. Конечно, для истории 30 лет независимости кажется небольшим промежутком времени, но для людей — наоборот.

— Что можете сказать о современной молодежи?

— Молодое поколение по-другому воспринимает жизнь. В чем-то мы все — носители коллективного бессознательного “совка”. Но все же они на шаг впереди от старших в некоторых моментах.

Хочу дать один совет всем людям моего поколения — передавайте опыт молодежи побыстрее, чтобы они умели принимать решения и быть достойными хозяевами земли.

Веками закладывался стереотип, что человек маленький и от него ничего не зависит. Говорили, что нужно жить, как все. Это неправильно, но мы уже прожили свою жизнь с этим.

— По вашему мнению, какая ситуация сейчас в селах? 

— Есть три случая для села. Первый — социальный проект: возродим село. Но на это нужны деньги, которых в бюджете не было и нет.

Второй — бизнес. Ты сеешь, молотишь и вывозишь урожай. Потом покупаешь помещения где-то за границей, а в селе имеешь сырьевую базу для бизнеса.

Третий — образ жизни. В селе ты постоянно живешь, имеешь семью, воспитываешь детей и внуков.

Село надо любить, потому что мы привыкли жить потребительски —  много всего хотим, но ничего не вкладываем.

К сожалению, многие села исчезнут, потому что только около 15% людей живут в сельской местности. Вся молодежь практически уехала.

— А что вы скажете об украинском обществе?

— Мы всегда ждем быстрых для себя изменений, но они — в нас самих. Тогда возникает вопрос: готовы ли мы меняться? Да, мы хотим изменить соседа, кого-то еще, а сами не делаем этого.

Я не скажу, что мы, украинцы, супертрудолюбивы. Где-то и ленивые, но мы сформировались как независимое государство.

Мы не ценим то, что у нас есть такая земля и такая возможность. У нас богатые земли, мы счастливы, однако не улыбаемся. Всегда ходим напряженные из-за зависти, что у кого-то где-то лучше.

— Вы были участником Оранжевой революции и Революции достоинства. Как можете описать те события?

— Революцию делают романтики, а пользуются ею нехорошие люди. В этом даже есть кризис, потому что иногда мы к власти приводим своим голосованием и равнодушием не тех людей.

Все имеет свою цену, в том числе и независимость, за которую люди отдали жизни. Я помню Революцию на граните, когда выходили парни и протестовали. Оранжевую революцию, когда, казалось бы, сделали шаг вперед, но потом пошли назад, потому что выбрали не тех людей во власть.

В 1991 году независимость была декларацией, а сейчас — это борьба. Это война за нашу независимость. И она, я думаю, продолжится, потому что не те соседи у нас хорошие, и не так все просто, чтобы мы оторвались от того прошлого.

— Зачем ездили на революции, когда у вас уже были и достаток, и хозяйство?

— Некоторые ехали на революцию в надежде заработать, а мы с моим товарищем Виктором Чмиленко, наоборот, вкладывали туда.

Если мы не будем защищать себя и занимать активную позицию, к нам придут не те люди. Поэтому мы решили ехать — другой дороги нет.

Был страх за то, что к нам придут и заберут любимое земледельческое дело, боязнь за детей, что за границу нужно будет отправлять.

Мы понимали: если здесь победит то, что было, то наша судьба тогда —  для тех Соловков. Виктор жизнь положил за свободу.

Я видел молодежь, полную энергии и силы на Оранжевой революции, где было опасно, они были, как воины. Так же было на Революции достоинства. Но тогда мы с Виктором поняли, что прошли точку невозврата.

— Как погиб ваш товарищ Виктор? И как вы об этом узнали?

— Я помню его слова 20 февраля: мы победили. Он видел ту лавину людей, которые пришли защищать страну. В тот же день он пошел за чаем, который раздавали на Майдане, и не вернулся. Тогда как раз начали стрелять снайперы. Я звоню ему — не отвечает.

Но потом мне позвонили и сказали прийти в отель Украина для опознания Виктора. Он лежал под лестницей накрытый, и я понял, что потерял не просто друга, а человека, который на пять шагов был впереди все время.

Мы понимали опасность, и понимали, что все может быть, но мы стояли за будущее страны. Я все это видел. И для меня те люди, которые были на Майдане и сейчас есть на Востоке — герои.

Жалею, что Виктора рядом нет, но он сделал свое дело. Те события были опасными, но люди объединялись и уважали друг друга.

Олег Корниенко