Стэндап как наша форма коллективной терапии
/https%3A%2F%2Fs3.eu-central-1.amazonaws.com%2Fmedia.my.ua%2Ffeed%2F81%2Fb438d6792cd0e8b786bd557c66fec9d6.png)
/https%3A%2F%2Fs3.eu-central-1.amazonaws.com%2Fmedia.my.ua%2Ffeed%2F81%2Fa1ae08f5e63bd5378400a18ff6b0211f.png)
/https%3A%2F%2Fs3.eu-central-1.amazonaws.com%2Fmedia.my.ua%2Ffeed%2F81%2Fb438d6792cd0e8b786bd557c66fec9d6.png)
/https%3A%2F%2Fs3.eu-central-1.amazonaws.com%2Fmedia.my.ua%2Ffeed%2F81%2Fa1ae08f5e63bd5378400a18ff6b0211f.png)
War/life balance: сходила на стэндап.
В первые дни войны я сделала несколько прогнозов о том, что будет с украинским медиарынком во время и в результате войны. Много что оказалось правдой, но 3 прогноза не сбылись. Может быть, я договорюсь со своим эго и напишу обо всех 3 колонку. Только дождусь, пока третий не сбудется окончательно, а то там непонятно. Пока же расскажу только об одном из этих прогнозов.
Я предположила, что первой формой контента, в которой мы начнём осмысливать войну, будет документальное кино: его дешевле и проще снимать, чем художественный контент. Но первым оказался стэндап. В Украине бум стэндапа. Особенно отличаются львовские комики: о них недавно даже написал New York Times. Просмотры стэндаперов в YouTube за время войны выросли в 10 раз. Совпали две составляющие:
- стэндап идеально проводить в клубах и подвалах, поэтому ему не мешают воздушные тревоги;
- стэндап предполагает хейт и мат. Сейчас он весь про войну, а хейтят там врага. «Грьобана, бля*ь, русня!» — это оттуда. Думаю, это наша форма коллективной терапии.
И если вы дочитали до этого места: в Украине уже снимается и документальное кино про войну, и сериалы, и полный метр. Сейчас. Под Киевом. Просто у стэндапа оказался короче путь к потребителю.

