"Без оккупанта и всех этих болот": чемпионка Евроигр Бех-Романчук рассказала, как помогает ВСУ и устал ли мир от войны

Чемпионка Европейских игр-2023 в тройном прыжке Марина Бех-Романчук, которая сейчас из-за полномасштабного вторжения России живет в Германии, призналась, что очень скучает по Хмельницкому. И решила, что после Олимпиады-2024 в Париже обязательно вернется домой, несмотря ни на что.

В разговоре с OBOZREVATEL Марина рассказала о донатах на ВСУ, чувствует ли усталость Европы от войны в Украине и почему на Евроиграх в Кракове провалила еще недавно коронный прыжок в длину из-за трех заступов.

– Из-за того, что мы все-таки делаем два вида, у меня на неделе должна быть техническая тренировка и для тройного прыжка, и для длины. И это должна быть спринтерская работа и силовая, и все нужно достаточно грамотно спланировать. Плюс идут старты. И пока еще не было возможности, скажем, выбегать именно работу для длины.

Теперь в Стокгольме прыгаем в длину, потом есть две недели перед соревнованиями в Хожуве – будет возможность поработать и сделать ту работу, на которую пока нам не хватало времени.

– Почувствовали, что это Европейские игры? Не чемпионат Европы, а что-то большее?

– Вообще нет. Никаким образом не почувствовала, потому что формат вообще такой удивительный. Мне кажется, они постоянно, вот каждый раз, что-то такое придумывают... Такое впечатление, что им очень грустно живется и они пытаются и нам жизнь сделать только "легче". Также здесь совсем другая атмосфера – полное отсутствие болельщиков, мы не находимся в олимпийской деревне, мы не с командой, а сами по себе. Поэтому как-то грустно.

– Да, и вы любите перед прыжком просить помощь у публики...

– Конечно, ты должен чувствовать, что ты выступаешь на соревнованиях, что есть поддержка, что за тебя болеют, что ты это делаешь не для себя, ты это делаешь для того, чтобы люди наслаждались твоей работой.

А у нас получалось так, что каждый выступал для себя, пытался заработать максимально высокие баллы для своей команды, но никто совершенно не задумывался о медали Европейских игр, потому что после нас соревновался первый дивизион, и они выступали уже совсем в других условиях и была совсем другая конкуренция.

– В начале полномасштабного вторжения вы много волонтерили, принимали у себя в Хмельницком людей, которые бежали от войны, помогали им. Как сейчас?

– Откровенно скажу, что просто постоянно перевожу деньги на ВСУ. Возможностей волонтерить очень мало. В том году и этой зимой у меня отец очень многое делал как волонтер. Сейчас у него небольшие проблемы со здоровьем и, к сожалению, нет возможности. Поэтому самый минимум, который мы можем сделать, – это выступать и показывать результаты и помогать нашим военным, скидывая на сборы.

Я считаю, если ты не можешь сбросить какую-то крупную сумму, то можешь помочь им хотя бы парой гривен, и они будут очень ценны, потому что нас много и вместе мы – сила.

– Следите за происходящим на фронте?

– Конечно. Ну а как ты можешь не следить? Знаете, многие говорят, что нужно абстрагироваться, меньше читать новости. Но... Ну не можешь ты так поступать. Ты пытаешься где-то, в каком-то моменте, но все равно – это дом. Поэтому, конечно, читаю новости, интересуюсь, что происходит, и до последнего так и будет, потому что это мой дом и не хочется уже нигде и никуда.

На самом деле я ужасно хочу из этой Европы вернуться домой. Я своему мужу говорила, что если бы мне кто-то до войны сказал, что я буду временно жить в Германии, я бы просто смеялась очень громко и говорила: "Такого никогда в жизни не будет".

А теперь мне хочется в Хмельницкий, хоть как бы это, наверное, смешно не звучало, потому что у наших людей есть такой стереотип, что Европа – это лучше. Но я так не считаю. Лучшее – это у нас, в Украине. Мы и гораздо более развиты, и гораздо больше добились. И люди у нас гораздо больше имеют, стремятся и делают.

Вообще я себя в Германии чувствую чужой. И ты всегда такой будешь. Это не дом. Не знаю, как там другие люди, но где бы я ни оказалась, мое мнение, что твое место там, где ты родился. И ты всегда будешь скучать по тому месту, в котором рос, которое ты любишь. Даже если ты 20 лет живешь в каком-то другом городе, ты все равно там останешься чужим. Ты не являешься частью этой страны.

И я бы не хотела становиться частью другой страны, хочется быть дома, делать что-то для своей Украины, делать ее лучше и развивать. Поэтому ужасно хочется домой, просто ужасно.

– Сколько уже не было дома?

– Последний раз я приезжала в конце апреля на 5 дней. Но вы понимаете, какие это было 5 дней – с тем встреться, с этим встреться, тому нужно помочь, там – что-то собрать. И я эти пять дней вообще даже не почувствовала. Просто падала в свою кровать и думала: "Капец".

– Своей кровати в Германии тоже не хватает?

– Всего не хватает – дома, кровати, просто того, что у тебя есть, того, что ты можешь утром проснуться и просто жить собственной жизнью.

– Но новости часто у нас бывают не очень хорошие. Как потом абстрагируетесь? Как это вообще на вас влияет?

– Стараюсь не думать отрицательно. Мы прекрасно понимаем: для того чтобы был прогресс, мы очень часто делаем шаг назад. Как, в принципе, и в спорте. Когда у меня было три удачных старта, то четвертый – это мой шаг назад для того, чтобы сделать потом два шага вперед.

Война – это тот же принцип. Мы прекрасно понимаем, что как бы мы этого ни хотели, но мы воюем со страной, имеющей тотальные ресурсы. И нам нужно много времени. Поэтому в такие трудные моменты я просто верю, что сегодня неудачный день, но через какое-то время все равно настанет наш день и все равно мы добьемся своего. Потому что наши люди очень сильные, колоссально сильные.

Мне кажется, что только мы можем реально противостоять и только мы можем реально доказать, что такое воля, что такое жить в свободной и цивилизованной стране, без всякого оккупанта, без всех этих болот, потому что по-другому их реально не назовешь. Поэтому я верю в лучшее, верю в то, что у нас все будет хорошо.

И после Олимпиады-2024, несмотря ни на какие обстоятельства, я возвращаюсь домой, я хочу быть дома и делать все возможное для улучшения жизни украинцев и Украины в целом.

– Не ослабевает ли за границей поддержка Украины? Уже слышала мнение, что Европа немножко устает от войны.

– На себе я этого не почувствовала. Даже в Германии нам помогает очень большое количество людей, поддерживают. И пока что мы не почувствовали в свой адрес такой реакции: как вы уже надоели, сколько можно. Напротив – люди поддерживают, люди спрашивают, как и что у вас там, изменилась ли ситуация. Они тоже смотрят новости, интересуются.

Я выступала сейчас на соревнованиях в Осло и ощутила колоссальную поддержку. Откровенно говоря, несмотря на то, что уже прошло столько времени после начала войны, это была лучшая поддержка за весь этот период.

Так поддерживал стадион – я становилась на старт и у меня шли мурашки по всему телу. И я думала, как мне сделать свою попытку, потому что эмоции переполняли от того, насколько люди были в тот момент со мной. Поэтому в своем кругу общения я не почувствовала усталости мира от того, что происходит.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале Obozrevatel и в Viber. Не ведитесь на фейки!