AP: Хирурги Украины пытаются справиться с большой волной раненых после начала контрнаступления

Журналисты побывали в одной из украинских больниц, где каждую ночь проводят 50-100 операций, спасая жизнь украинских солдат.

Ужасы войны охватывают больницу на востоке Украины ночью, когда начинается наплыв носилок с ослабленными телами прямо с линии фронта. Солдат приносят с конечностями, замотанными в пропитанные кровью бинты, почерневшими от осколков лицами и шоком в глазах, из-за которого они неподвижно смотрят в потолок. С течением времени поток раненых становится еще более интенсивным.

«Болит!» – кричит солдат с открытой раной бедра, пока медики перекладывают его на хирургическую каталку.

Эвакуированные из окопов на востоке, лесов на севере и открытых полей на юге раненые солдаты начинают появляться в госпитале имени Мечникова во второй половине дня, а десятки других, которым отчаянно необходимы операции, привозят к восходу солнца на следующий день. Об этом пишет Associated Press.

Сплекс раненых солдат совпал с началом контрнаступления Украины в июне, цель которого – освободить пятую часть территории страны из российской оккупации. Хирурги в госпитале Мечникова загружены, наверное, больше, чем в любой другой момент с начала широкомасштабного вторжения России, – говорят местные врачи, не вдаваясь в подробности.

«На войне, в которой подсчет потерь считается государственной тайной, одна из самых больших в Украине больница служит шкалой дальних сражений. Когда они усиливаются, увеличивается и нагрузка для врачей, которые сейчас проводят 50-100 операций каждую ночь», - пишет Associated Press.

«В больнице 50 операционных комнат и этого недостаточно», – сказал журналистам уставший 59-летний главврач Сергей Рыженко.

Журналисты Associated Press провели 12 часов в госпитале Мечникова на прошлой неделе, наблюдая, как врачи и медсестры пытаются быстро доставить раненых солдат с поля боя в операционную. Днем госпиталь функционирует, как любое другое такое заведение, леча пациентов с раком и другими хроническими заболеваниями. Но каждую ночь начинается одна и та же ужасная рутина: раненые солдаты прибывают, многие из них без сознания, а хирурги оперируют. Затем пациентов отправляют выздоравливать в другие места, чтобы освободить место для наплыва раненых на следующую ночь.

«Мы здесь держим свой фронт. Мы понимаем, что должны это сделать и должны держаться», – сказала анестезиолог Татьяна Тешина.

«Это очень тяжело», – добавила она спокойно на фоне суеты в чистой и акуратной больнице.

Она хотела еще что-то сказать журналистам, но ее позвала медсестра. Еще одна неотложная операция вот-вот должна была начаться. Украинские солдаты сражаются на разных участках 1500-километрового фронта. Но контрнаступление, сосредоточенное на оккупированной части востока и юга Украины, продвигается медленно. Небольшие подразделения ведут разведку, ища слабые места в обороне глубоко окопавшейся армии России. А минные поля должны быть расчищены, прежде чем украинские солдаты попытаются вытеснить оккупантов.

Импульс начальной фазы контрнаступления сменился вялым продвижением вперед. Территориальные достижения были минимальными, несмотря на широко разрекламированную западную технику, усилившую ожидания быстрого течения украинского контрнаступления. Со своей стороны Россия активизировала операции на севере близ Кременной, пытаясь там загнать украинские силы в угол.

Украинские солдаты, воюющие на фронте, говорят, что ожесточение московских артиллерийских обстрелов удивило их больше всего, особенно на юге Запорожской области, где операции по разминированию делают их сильно уязвимыми к враждебному огню. 22-летний Олег Галах в этом месяце попал под артиллерийский обстрел из российского танка вблизи Лимана, получив ранение живота и ног. С трудом разговаривая в отделении интенсивной терапии больницы, Галах рассказал, что его взвод видел приближение танка, но артиллерия попала в них раньше, чем они успели дотянуться до гранатомета.

«Двадцать четыре часа в сутки, постоянная стрельба, все время… если не российская пехота, то артиллерия. Это не прекращается», – рассказал он.

Другие солдаты, которых опекают врачи в госпитале Мечникова, получили ранения во время разминирования российских окопов. Так ранение получил белорус с позывным «Золотой», воюющий бок о бок с украинскими солдатами. Он медленно шел со своим подразделением со скоростью 5 метров в минуту, когда попал в засаду. Российские солдаты прятались за блиндажом.

«С наступлением вечера темп работы в травмпункте растет, новые солдаты прибывают почти каждые 15 минут. В коридорах раздаются голоса врачей и другого персонала больницы, рассказывающие о кровопотерях и истории болезней. Называют диагнозы: осколки в мозге, ожог дыхательных путей, осколки в ногах, пуля в руке и снова осколки в мозге», – пишет Associated Press.

По словам врачей, на осколочные ранения приходится большая часть ранений, с которыми обращаются в госпиталь Мечникова. Пулевых ранений – меньше. Раненых солдат обычно лечат в больницах, расположенных ближе к линии фронта, а затем, когда их состояние стабилизируется, их привозят в госпиталь Мечникова, и это путешествие иногда может занять полдня.

Доктор Семен Сечен привозит солдата с большой раной на голени. Он объяснил, что жгут был наложен примерно на полдня, потому что солдат оказался в ловушке в дальнем окопе, и его эвакуация заняла несколько часов. Сечен пытался ускорить кровоток, но могло быть слишком поздно.

«Мы сделали все, что могли, чтобы побороться за его ногу», – говорит он.

Солдата везут в операционную, где доктор Яков Албаюк сразу делает вывод, что ногу нужно ампутировать, чтобы спасти жизнь солдата.

«Через 12 часов без кровообращения конечность погибнет», – говорит Албаюк, объясняя, что через два часа жгут нужно снимать и, при необходимости, накладывать снова.

«Из-за маленьких ошибок мы теряем конечности людей», - добавил он.

Для Албаюка каждая рана, которую он осматривает на операционном столе, – это сырой и неприурашенный рассказ о жестокости борьбы, с которой сталкиваются украинские солдаты в бою: постоянные обстрелы, скрытые мины, коварные снайперы. В случае этого солдата его ранения свидетельствуют о храбрости: он шел навстречу огню, а не убегал. Ампутация длится 20 минут. Албаюк разрезает кость хирургической пилой. Медсестра заворачивает отрезанную конечность, и ее уносят.

Рядом в коридоре на носилках лежит солдат и зовет свою девушку Анну. Его привезли в госпиталь Мечникова, чтобы врачи могли вылечить осложнения после ампутированной несколько дней назад ноги в больнице поближе к линии фронта. Анна бросается к нему и просит быть сильным. Когда он умер, она расплакалась. Позже солдат по имени Максим, получивший ранение во время боя в Донецкой области, просыпается в реанимации, увидев свою жену. Почувствовав облегчение, она целует его. Жена Максима приехала с его сестрой, когда они узнали о госпитализации и операции солдата.

«Я так счастлив, что смог увидеть их еще раз», – сказал Максим.

Госпиталь Мечникова начал лечить раненых солдат до полномасштабного вторжения России еще в 2014 году, когда он не был готов к этой задаче, говорит главный врач Сергей Рыженко. Солдаты поступали с вывернутыми кишками и большой кровопотерей. Тогда Рыженко видел случаи, о которых читал только в учебниках. Сегодня его медицинское учреждение хвалят за самое современное оборудование и большой опыт. Здесь работает около 400 врачей в шести корпусах. На операционном столе доктора Никиты Ломброзова – боец, получивший осколочное ранение левой части головного мозга.

Изящные руки 28-летнего нейрохирурга работают методично. Размозженные части черепа удаляются одна за другой, пока он не сможет извлечь мелкие металлические осколки, застрявшие в мозгу солдата. Это сложная операция, обычно занимающая до четырех часов. Война научила Ломброзова делать ее за 55 минут. По его словам, он делает это каждый день, иногда до восьми раз за одну 24-часовую смену.

«Для меня это очень важно, поэтому я здесь. Вот почему мы все здесь работаем, – сказал Ломброзов, глядя на солдата, – Он наш герой».