Одна из самых дорогих коллекций: сколько на самом деле работ из музея в Херсоне украли оккупанты

Факты ICTV пообщались с главой Художественного музея Херсона и узнали, сколько работ на самом деле украли оккупанты, и почему современные художники, несмотря на беспокойство в Херсоне, доверили свои работы заведению.

С Алиной Доценко мы встречаемся в Ирпене. Директор известного музея Херсона сейчас живет на Киевщине, ведь вынуждена была покинуть Херсон из-за оккупантов еще в мае прошлого года.

Сейчас в столице она готовит выставку рам, которые из Художественного музея не украли оккупанты. В музее говорят, историческое обрамление банально не влезло, а мародерством, под руководством россиян и украинских коллаборационистов, занимались местные маргиналы. Операция длилась пять дней — с 31 октября по 5 ноября. В результате музей стоит почти пустой.

— Так сколько на самом деле работ похитили оккупанты? Потому что цифры называют разные — от 10 до аж 16 тыс.

— У нас было чуть больше 14 тыс. предметов хранения. Если вы знаете — одна из лучших коллекций в Украине. Не все музеи Киева, Харькова, Одессы, Днепра имели то, что имели мы. Это работы XVIII, XIX, XX, начала XXI века и до наших дней.

На утро 24 февраля, к сожалению, они были все упакованы для начала ремонтно-реставрационных работ. Работы были в фондохранилище на цокольном этаже музея. Там было место для 5 тыс. работ, но мы туда вместили все. Упаковочные материалы закупали за свой счет. А уже 2 марта первые орки ворвались в музей.

— А чем занимался музей во время оккупации?

— На самом деле (улыбается), я партизанила полгода. Я знала наверняка, кто будет коллаборационистом, кто будет моим доверенным человеком до конца, что бы с нами не случилось. И я не ошиблась. Уже 25 февраля я написала приказ и перевела большинство тех, в ком была неуверена, на удаленную работу. На месте нужна была хранительница фондов Анна Скрипка, инженер, уборщица, полиция, ну и я.

Я вообще на работу пробиралась тихо, чтобы ни с кем не общаться, ведь напротив — в Краеведческом музее — россияне обустроили так называемый Штаб русской культуры, и наши коллаборантки, среди которых — бывшая заведующая экспозиционным отделом Наталья Кольцова, с первых дней начали ходить туда и просить россиян захватить наш музей. Хотя там, на первый взгляд, ничего не было.

— А почему работы все-таки не вывезли? Какие инструкции получил музей перед широкомасштабным вторжением?

— 24 февраля мне Александр Ткаченко (тогдашний министр культуры, — Ред.) по Zoom предлагал вывозить коллекцию. И это во время, когда над городом гудели самолеты и летали вертолеты. Когда на Антоновском мосту, на Шуменском люди воевали насмерть. Поэтому когда мне сказали вывозить 14 тыс. работ, я спросила: На чем? За что? Где взять охрану? Где взять тех, кто будет грузить? Мне ничего не ответили.

Куда не позвоню — не отвечают. Еще немного отвечал Лагута (Геннадий Лагута — председатель Херсонской ОГА с 26 октября 2021 до 9 июля 2022 года, — Ред.), царство небесное. Он позже несколько месяцев отвечал. Минкульт 24-го в обед предложил Львов. А орки были уже под Николаевом.

И это при том, что мне никто транспорт не даст, упаковщиков не даст, охрану работам не даст! В 40 метрах возле нас — “Центр русской культуры”. На крыльце стоят вооруженные орки. Все наши двери выходят на перекресток. И поэтому я ушла в тишину. Я ночами думала: Что делать? Что делать? Только партизанить! Только врать!

Алина рассказывает: она не хотела оставлять работы, но и выбора не было. Надеялись, что оккупанты не увидят спрятанные на цокольном этаже полотна.

Но сейчас от работ там остались таблички с описанием и воспоминания. Уже в мае, когда россияне всерьез ею заинтересовались, Алина Васильевна решила бежать на подконтрольную территорию. В Киев добиралась три дня, а на блокпостах притворялась немощной старушкой:

— Оккупанты предложили мне сделать выставку в администрации к 9 мая. А я говорю: Не из чего, я все вывезла! А он говорит: Есть у тебя, тетя, ты все врешь. Уже они несколько раз говорили: Не врите, а то будете в подвале.

Но на следующий день я уже выезжала, в первые минуты после комендантского часа, в чем была: в тапочках с огорода, с палочкой. На каждом блокпосте Ярослав, парень, который согласился меня вывезти, кричал: Бабушка умирает! 9-10 мая я уже была в Киеве, а 11-го, сразу после праздников, я уже была в прокуратуре.

Россияне музей в покое не оставляли. По словам Алины Доценко, сотрудники, которые остались в заведении, пытались убедить оккупантов, что все вывезли до начала ремонтных работ — еще в 2021 году. Россияне не верили и регулярно приходили с обысками — вооруженные и в масках.

Окончательно они захватили музей 19 июля 2022 года, а коллекции начали вывозить в последний день октября прошлого года. Кража была хорошо организована.

За неделю до освобождения Херсона оккупанты подогнали к музею четыре огромные фуры без номеров, а коллекцию, которую сдали местные коллаборационисты, грузило полсотни двуногих.

— Как это все происходило? За сколько дней и в каких условиях вывозили музей?

— Там были буряты, чеченцы. Вокруг музея стояли в гражданском с автоматами — и так в течение пяти дней. Приехал директор Крымского краеведческого музея Тавриды Андрей Мальгин, главный друг Путина. Наиболее известный коллаборационист Крыма. С ним приехал его зам — сотрудник ФСБ Шкедя и 10-15 музейщиков.

Первые дни они еще немного что-то паковали, но прежде всего выносили самое лучшее. Это Айвазовский, Пимоненко, иконы, оклады золотые и серебряные. Но самое страшное — что именно местные коллаборационисты показывали им, где лучшие работы, а бывшая хранительница фондов Марина Жилина, которую я еще за год до вторжения уволила за пророссийские нарративы, передала оккупантам всю информацию о коллекции.

Она, увольняясь, перегнала всю фондовую документацию себе на домашний компьютер. Это страшная государственная измена. Она принесла весь перечень того, что мы имели. Мы с Анной Скрипкой были убеждены, что в коллекции россияне не разберутся. Ведь все было упаковано и никакой информации, что и где, мы не оставили. Ну невозможно же 14 тыс. работ распаковать. Но Жилина сдала!

— Как сейчас идентифицируют украденные работы?

— Уже 5-6 ноября неравнодушные люди сбросили в сети фото машин, которые были под нашим музеем. Они также поделились фото, как выгружают, как заносят работы в Крым. А через полгода Мальгин появился в сюжете пропагандистов.

На стеллажах мы видим не лучшие наши работы. После нашего сводного реестра, после того, как мы руками пересмотрели, мы можем констатировать, что они украли чуть больше, чем 10 300 работ.

— Так работы сейчас в Симферополе?

— Да вот сейчас я и не знаю! В сюжетах показывают не лучшие работы. А где хорошие? Разорвали по дороге? На каждой картине на раме стоят инвентарные номера. Часто они бывают и на холсте. То есть, официально продать их нельзя. Но на черном рынке — кто этим гнушается?

— Сколько же работ у вас осталось?

— Чуть больше 2 тыс. Они бросили то, что им было ненужно. Руководили же всем музейные сотрудники! Они указывали, что было лучше, что было самое ценное в нашем музее.

Сейчас в музее осталось несколько портретов Ленина, которого, несмотря на особую любовь, оставили россияне, портрет молодого революционера, изуродованная картина современной грузинской художницы, а еще — рамы, из которых вырезали полотна, и несколько скульптур, которые, видимо, оказались для оккупантов тяжелыми.

Но коллекция музея начала пополняться. В частности, свое наивное искусство передала 94-летняя Елена Рыбальченко.

Она постоянно живет в Херсоне, под обстрелами пишет работы у себя на кухне. И говорит, в музее полотна сохранят лучше.

Фото: Ольга Чайко, Факти ICTV

Фото: Ольга Чайко, Факти ICTV

Алина Доценко подтверждает: уцелевшие и новые полотна прячут надежно — за полутораметровыми стенами, — там и жить было бы совершенно безопасно. Сама же она в Киеве хочет организовать выставку рам, которые не забрали россияне:

— Это настолько будет мощная выставка — символ военных преступлений в культуре. Рамы остались авторские XVIII-XIX — начала XX века. Оккупанты вытаскивали полотна, они так много украли, что не до рам там было… А мы теперь готовим коды, которые наглядно покажут, что было в этих рамах.

Коллекция, которую вывезли россияне, бесценна. Госпожа Алина говорит о ней просто: это — космос. Одна из самых дорогих коллекций в Украине.

Работы, скорее всего, оказались в Симферополе, но где они сейчас — этого точно никто не знает. Вопрос их возвращения, говорит Алина Доценко, государственный. Сама она дает многочисленные интервью, чтобы трагедия Херсонского художественного музея постоянно была в информационном поле.