Срыв ленд-лиза, план "Б" в войне и переговоры с Путиным — экс-министр МИД рассказал о главных угрозах для Украины

В США из-за президентских выборов обостряются политические противостояния между двумя главными политсилами. Поэтому заложником предвыборных баталий демократов и республиканцев стала Украина, ведь выделение нового пакета помощи в 106 миллиардов долларов заблокировано на уровне Конгресса.

О главных угрозах для Украины из-за урезания американской помощи, судьбе громкого ленд-лиза и основных вызовах для Киева в 2024 году "Телеграф" спросил у бывшего министра иностранных дел Павла Климкина.

— На прошлой неделе представитель Государственного департамента США Мэтью Миллер заявил, что в этом году Штаты будут помогать Украине, но не на уровне двух прошлых лет. Насколько это критично для Украины?

— Конечно, уменьшение помощи — это критично для нас. Мы ведь не знаем, что значит "не на уровне" 2022-2023 гг. Это может быть минус 1%, может быть минус 5%, а может и минус 20%. И это может касаться либо военной помощи, либо экономической. Для нас критично, чтобы помощь оставалась почти на том же уровне, что и в предыдущие годы. По меньшей мере, военная. Это совершенно очевидно.

— Какова судьба и эффективность нашумевшего ленд-лиза — он реально заработал или срывается де-факто?

– Нет, он не заработал. Ленд-лиз – это возможность получать оружие. Здесь очень важно, чтобы, во-первых, мы имели возможность получать то, что мы хотим. А на это требуются разрешения администрации президента США.

Во-вторых, во многих случаях это оружие нужно заказывать, и затем оно производится. А это длительный срок.

И, в-третьих, открытым остается вопрос, можем ли мы использовать ленд-лиз из тех запасов, которые, например, находятся на складах Пентагона с возможной заменой. Поскольку американцы нам помогают именно со складов с последующей заменой. Так и работает эта система.

Поэтому ленд-лиз в первую очередь будет для нас стоить денег, что не так просто, когда мы говорим, что помощь со стороны США сохранится, но может уменьшиться. Также важно, как именно она будет работать и сколько мы этого будем ждать. Но в любом случае ленд-лиз очень важен. Это ведь своеобразная гарантия и возможность застраховаться от осложнений и по времени, и по возможным объемам помощи.

— В конце прошлого года издания Politico, NYT и другие писали о якобы намерениях Вашингтона изменить стратегию в войне против России. Очевидно, на Западе все больше будут склонять Украину к каким-то переговорам с Москвой, обновленным "оборонным шагам " и т.д. В то же время украинские власти пока декларируют, что исключают любые договоренности с РФ до деоккупации территорий. Кремль тоже не уступает. Есть ли выходы из этой патовой ситуации? И за счет чего Киев сможет усилить дипломатические и переговорные позиции?

— Не вижу никакой патовой ситуации. Во-первых, я спокойно отношусь к подобным публикациям. Они очень разные, и во многом противоречат друг другу. Поэтому не стоит на них ориентироваться, как на какой-нибудь показатель.

Во-вторых, мы же не говорим, в какую сторону могут быть изменения (политики и стратегии. — Авт.) администрации президента США Джо Байдена. Сейчас мы вступили в предвыборный год, и конечно американская администрация будет смотреть, что она будет делать на основе того, какую помощь сможет провести через Конгресс, на основе того, как складывается и стратегическая, и тактическая ситуация на войне. А также на основе того, как будут действовать европейцы. Это комплексная история.

Я не вижу, чтобы какие-нибудь малейшие вменяемые контакты (Украины и РФ. — Авт.) начинались в ближайшее время. Я не вижу таких возможностей для любого из ключевых игроков, задействованных здесь.

Конечно, это касается нас, но также это касается и американцев, европейцев и, в конце концов, российского режима. Начинать такие разговоры будет сложно с учетом еще и предвыборного года в Штатах. Одновременно все ждут, не появится ли там после выборов республиканская администрация и будет ли она лучшей для Кремля. По крайней мере, россияне на это надеются.

По-моему, только после выборов в США могут начаться какие-то контакты. Однако я не говорю о полноценных переговорах, поскольку это другое дело. Но тем не менее тогда возникнут другие вопросы в повестке дня.

В частности, возможно, начнут обсуждать еще и продолжение или переформатирование Договора о контроле над стратегическими наступательными вооружениями, который сейчас заморозила Россия (он якобы выполняется, но одновременно заморожен). На самом деле, я сегодня не вижу политического или какого-то массивного стимула для нас вести переговоры. Одновременно тоже не вижу фундаментальных политических стимулов для других игроков.

— Как выборы в Европарламент, которые пройдут в июне этого года, могут повлиять на позицию ЕС по войне Украины с Россией?

— Радикально не повлияют. Даже если количество правых в Европарламенте станет больше, не прогнозирую, что фундаментально изменятся настроения в сегодняшней Европе, как политические, так и эмоциональные.

На мой взгляд, настроения среди европейцев и то, что иногда говорят там в обществе (а не политические заявления), они даже более стабильны, чем среди тамошних политиков. Поскольку постепенно-постепенно это центрировалось, и сейчас я вижу достаточно осознанную и стабильную поддержку Украины. Это не значит, что поддержка будет проактивной, но в смысле последовательности каких-либо проблем фундаментально не наблюдаю.

— В каком формате могут проходить переговоры (контакты) между Украиной и РФ — неофициально, на уровне парламента, при участии представителей Банковой и без ущерба для имиджа Зеленского, ведь украинское общество не воспринимает какие-либо попытки договориться с Россией о чем-либо?

— Главный вопрос — какие контакты. Мы и сейчас имеем контакты, например, по обмену пленных, о возвращении в Украину тел наших героев. То есть это гуманитарные истории. Они проходят через посредников, как это было с последним обменом пленных с участием Объединенных Арабских Эмиратов. Это ведь тоже контакты.

Были контакты относительно зерновой истории. Одно дело гуманитарные контакты, другое — военные. Еще другое дело — какие-то возможные политические переговоры. Но, опять-таки повторюсь, я на сегодняшний день не вижу каких-то предпосылок для начала каких-либо квазиполитических переговоров.

— Каков план "Б" у Украины в случае, если уровень поддержки США снизится в этом году? Иными словами, как нам выходить из этой ситуации, делать ставку на ЕС или аккумулировать внутренние резервы?

— Конечно, нам нужно больше надеяться на себя. Это понятно, ведь война и дальше будет продолжаться. Нам нужно больше надеяться на собственные силы, действовать, наращивать мышцы безопасности и экономическую устойчивость.

Также нам нужны европейцы, поскольку мы находимся в Европе и начинаем переговоры о вступлении в ЕС. Никакой отдельной модели безопасности для Украины быть не может. Это будет европейская модель безопасности, непосредственно связанная с НАТО. Так же, как и любая успешная евроинтеграция, невозможна без безопасности. Очевидно, что это все связано.

Но даже если мы будем продвигаться в ЕС и НАТО, это не значит, что мы можем расслабиться. Если мы делегируем эту безопасность кому-то другому, мы все равно должны быть сконцентрированы, понимая, что тот или иной игрок все равно будет пытаться разрушить Украину и ее государственность. Так что совершенно понятно, что никаких 100-процентных гарантий безопасности нет.