Философ Ермоленко об отношении европейцев к Украине и чему ЕС должен научиться у нас

"Европейская правда" в сотрудничестве с Украинским центром европейской политики при поддержке Фонда Конрада Аденауэра в Киеве представляет цикл разговоров о европейском прошлом и будущем Украины и европейской идентичности украинцев.

Теперь для нас важно осознать, как окончательно убедить граждан стран ЕС, что Украина просто возвращается в свой европейский дом.

Наша первая дискуссия была с мыслителем и основателем Института фронтира Евгением Глибовицким.

А на этот раз редактор "Европейской правды" Юрий Панченко поговорил с философом и президентом украинского ПЕН-центра Владимиром Ермоленко.

Искренне советуем посмотреть именно видео их дискуссии, а текстовое изложение главных тезисов разговора – в материале "В 1990-х мы не стартовали из одной точки с Польшей, это ошибочное мнение": беседа с Ермоленко.

Когда европейцы начали понимать, что мы также являемся европейцами?.

Страны бывшего СССР, за исключением стран Балтии, воспринимались как Россия или зона ее влияния.

И Запад без особых проблем согласился с ситуацией, когда украинская независимость стала определенным компромиссом, который позволил бывшим партаппаратчикам, бывшим бюрократам, "новым украинцам", преступникам и так далее обворовывать Украину.

Именно поэтому мы должны понимать, что известный тезис о том, что мы с Польшей в начале 90-х были в одной точке, является неправдой.

Мы не были в одной точке ни в 1990 году, ни в 1989-м.

Поэтому в отношении стран Центральной Европы было принято решение, что это "украденный Запад", который возвращается домой и куда можно и стоит инвестировать.

А в Украину никто не собирался инвестировать, ведь на Западе согласились с тезисом, что "Техас будут грабить техасцы".

То есть там согласились отдать ситуацию на откуп так называемых местных элит.

Поэтому отношение к Украине как к части Европы было постепенным процессом, и слава Богу, что мы выгрызли эти 90-е.

Когда мы говорим, что украинцы возвращаются в европейский дом, это частично так, а частично не совсем.

Для некоторых европейцев Европа заканчивается там, где были границы Габсбургской монархии, условно говоря – куда доходил поезд из Вены.

Однако огромные территории, которые были под Российской империей, для многих европейцев воспринимались как нечто иное, не как Европа.

Именно поэтому, как мне кажется, для европейцев важно понимать, что на самом деле Европа продолжает расширяться, в том числе – и ценностно.

И Европа должна быть там, где, в принципе, ее не всегда было.

Перед Европой сейчас стоит огромный вызов.

Если президент Франции Макрон и другие европейские лидеры действительно хотят стратегической автономии ЕС, то они должны научиться жить без США.

По крайней мере в теории.

Что так и не поняли европейцы?.

Для европейцев не очевидно то, что эффективное государство остается единственной и главной силой, которая позволит тебе не быть обворованным, чтобы защитили твою жизнь, чтобы защитили твою частную собственность.

И мы видим по опросам, что в странах ЕС, даже в Польше, лишь маленькая доля людей говорит, что они готовы с оружием защищать свою страну.

Они не понимают, что в современном мире есть только один механизм обеспечить права человека, которыми они так гордятся.

К сожалению, это может сделать только государство.

Когда ты в войне, то понимаешь, что ты не можешь быть патриотом, не будучи либералом, не выступая в том числе за индивидуальные свободы.

Но одновременно ты не можешь быть либералом, не будучи патриотом, потому что ты понимаешь, что если это государство исчезнет, то никаких либеральных ценностей здесь не будет.

Больше объяснений – в материале "В 1990-х мы не стартовали из одной точки с Польшей, это ошибочное мнение": беседа с Ермоленко.