Волынская столица ведьм: слетались в село на Пасху и собирались на Панской горе у липы

Об этом селе мало кто слышал даже среди жителей Волыни. Впрочем, название «столица ведьм» - как прозвали Стобыхву - и не должно быть на слуху. Село спряталось от людских глаз за километрами лесов, которыми оно окружено со всех сторон.

Добраться можно лишь на своих двух

Добраться сюда непросто, что также отваживает любопытных. Хоть до Луцка – всего 130 км, но за два часа не докатишь – придется потратить, как минимум, все четыре – и не факт, что уложишься. Маршрутки сюда не ходят, последние семь километров от соседнего Великого Обзыра надо идти пешком. Если на машине – можно проехать по лесной дороге прямиком к большой поляне, на которой и раскинулась пара десятков старых деревянных хат с немногочисленными жителями. Это и есть Стобыхва.

На окраине села на Панской горе еще недавно поскрипывала на ветру старая, уже изжившая свое, липа. Ну, как на горе – так, небольшой холм, гор на Полесье нет. Именно к ней, как пересказывают слова своих прадедов местные, когда-то и слетались ведьмы - раз в год на Пасху.

- О ведьмах в Стобыхве мне рассказывали мой прадед и дед, - вспоминает 84-летняя жительница Стобыхвы Елена Макарук  в разговоре с Коротко про. – Кроме меня, в Стобыхве мало кто об этом знает – никто не интересовался, а я была любопытной и всегда ходила к деду послушать эти истории. Хоть и страшно было. У него всегда ночевали путники, не успевшие добраться на поезд в Поворск, и такие разговоры там лились ручьем каждый вечер. Старую седую ведьму, которая и рассказала деду Никите с прадедом Онуфрием о их сходках на горе в Стобыхве, они встретили в Белой Церкви…

Ведьму встретили, возвращаясь в село из эвакуации

Это было как раз после выселения местных во время Первой мировой войны. Всего таких изгнаний было три – два при Советах. В 1939-м всех вывезли в Бессарабию, второй раз - уже в начале 50-х. Но люди упорно возвращались на старые места.

До начала XX века Стобыхва была процветающим городом с Магдебурским правом, что освобождало ее от налогов. В 1915 году началась массовая эвакуация.

- Ни одной души не осталось, - вспоминает рассказы прадеда Елена Ильинична. - Деда с прадедом и другими родственниками вывезли в Курскую и Белгородскую области. Домой они смогли вернуться только в 1920 годы. Добирались пешком. Зима их застала в Святошине под Киевом. Там и решили пережить холода. Детей нужно было кормить, поэтому прадед со старшим сыном пошли в Белую Церковь молотить зерно. Идут, а навстречу – седая длинноволосая старуха с костылем. Они поздоровались - то ли словами «Слава Богу», то ли «Добрый день». Но там так не здоровались, и она поняла – неместные. Начала расспрашивать откуда, те и сказали: «Из Волыни, вы не знаете - городок Стобыхва». А она, оказалось, знает. Говорит: «А липа на горе рядом с церковью у вас еще есть? А дубы рядом? Мы на липе нашей главной шубу шили. Из пчелиных крыльев». Это была ведьма – сама призналась.

В самой Стобыхве «своих» ведьм, говорят, не было. Но были такие, по рассказам, в поселении на Панской горе. Здесь была красивая церквушка, рядом – кладбище. Здесь же проходила дорога с Поворска на белорусский Пинск. По пересказам местных, когда в Российской империи евреям запретили селиться в больших городах – так называемая зона оседлости, они начали селиться в украинских селах. Согласно переписи 1911 года, в Стобыхве проживало 20% иудеев. Владельцами шести местных бакалейных магазинов были евреи. Они же арендовали соседнюю водяную мельницу, а сельские хаты расползлись дальше.

На этой же горе росла та самая ведьмина липа – она была столь огромной, что ее не могли обнять пять человек.

Ни липы, ни красивой церквушки давно нет.

Превращались в свиней и хватали батюшек за рясу

Липа продержалась дольше дворцов и церкви – ее срубили пару лет назад. Вековые дубы тоже доживают свое – раньше на Пасху возле них молодежь жгла костры, на которые собирали дрова со всего села. Усохли.

 - Липу срубили как аварийную, - отмечает Коротко про Клавдия Макарук из Стобыхвы, сегодня она живет в Ковеле. - Там красивая местность, внизу теплые источники, а за ними – речка Стоход. Когда люди вернулись из эвакуации после Первой мировой, села не было – хаты разобрали на блиндажи, а реку южнее в паре десятков километров можно было по трупам переходить.

Несмотря на то что верования относят ведьм к нечистой силе, которая, соответственно, должна бояться всего, связанного с Богом и верой, в Стобыхву колдуньи слетались исключительно на большой христианский праздник - Пасху. Говорят, даже в церковь ходили на Всенощную, когда паски святят.

- Как священник выходил из церкви во двор, такие женщины все норовили его за рясу ухватить, - отмечает Елена Макарук. – И непонятно, зачем им это было. Священника поэтому старались окружить люди, чтобы не допустить к нему ведьм. Я и сама была свидетелем этому в соседнем селе. Правда, тот батюшка их не боялся и даже угрожал кадилом пригреть, если близко подойдут. В эту ночь они были особенно активны.

Найти ведьму в селе было трудно – с виду обыкновенные женщины, ничем не выделялись. Был у местных только один верный способ определить, кто занимается колдовством. Елена Макарук пересказывает дедовы слова.

- Как-то дед разговлялся на Пасху, как глядь в окно, а ко двору бежит свинья, - делится Елена Ильинична. – Набрала полный рот гноевки (выделения животных – для удобрений. – Ред.) – и скачет обратно. Он схватил палку, как кинул в нее - та с визгом удрала.

На следующий день ведьму селяне определяли по увечьям. Получилось, говорит Елена Ильинична, и в тот раз.

- Старушка с горы с утра начала жаловаться, что ногу сильно ушибла, - вспоминает пересказы Елена Макарук. – Говорили, что ведьмой была она.

От ведьм среди коренных жителей местные открещиваются. Говорят, таких не было. Но вспоминают знахарей: и добрых, способных вылечить, и злых, строящих козни.

Добрые и злые знахари

Знахарь в Стобыхве – это не просто народный доктор или бабка-шептуха, их наделяли действительно колдовскими свойствами. Знахарем считали и прадеда Елены Макарук.

- Как-то с прадедом не поздоровалась селянка, - припоминает Елена Ильинична. – Она с другого конца села шла полоть морковку на поле. В селе у нас верят, если вдруг видишь молодого неместного господина, да еще и с музыкальным инструментом – это точно нечистая сила. И тут она глядь - к грядкам подошел и начал играть на скрипке молодой человек. Она отвернулась – он вновь перед ней. Схватила корзину и домой. А дед облокотился о забор: «А что, здороваться не умеешь?!» На следующий день ее муж взял кварту водки и пошел к деду мировую пить. Вот таких случаев очень много было.

Припоминают старожилы еще одну историю, похожую на вымысел, тем не менее кочующую из уст в уста многие поколения подряд.

- На 13 января у нас «щедруха», и заведено, что молодежь вечером собирается. Девушки приносят закуску, парни – выпить и нанимают музыку, - рассказывают местные. - Наняли музыканта с соседнего села, Черска в 20 км, а как начали танцевать – он вылез на лавку. Как смотрят - а у него хвост аж под потолок, низкие же были хаты, и на ногах не обувь, а копыта! Это были годы, когда приехали из эвакуации после Первой мировой.

Еще была, говорят, и такая история: селяне поссорились с соседом-знахарем. У них – свадьба на носу, а тот затаил зло, пообещал им отомстить на праздник. Те бросились к другому знахарю, чтобы пришел и уберег.

- И вот уже родители молодой на свадьбу идут, а тот знахарь окно открыл и выставил голову - колдует, - вспоминает Елена Макарук. – И тут у него, как у оленя, рога выросли - он не может обратно в хату влезть. Кто крестился, кто смеялся, но все прошло хорошо. Рога ему тот знахарь «снял», приказал гуляющих на свадьбе не трогать.

Единственный переселенец «с большой земли»

Историю села сегодня исследует краевед Сергей Ус. Он единственный «новенький» здесь, не имеющий местных корней. Переехал в волынскую глубинку девять лет назад и поселился средь лесов, за что среди знакомых получил прозвище Леший.

- До Первой мировой этот тогда еще городок был крутым: здесь проводили четыре ярмарки в год, - делится с Коротко про Сергей Ус. – Тогда здесь жили около полутора тысяч человек, осталось человек 30. Для сравнения, в райцентре Камень-Каширский тогда проводили три ярмарки в год. В Стобыхве был колхоз, школа, садик, дом культуры, фельдшерский пункт… Сейчас ничего нет, в единственный крохотный магазинчик хлеб привозят раз в неделю.

Вся «цивилизация» съехала к северу от Стобыхвы – в Великий Обзыр. Хотя медиков теперь нет даже здесь. Ближайший врач – в Песчаном в 15 км.

В мае и июне лучше не ехать

Комфортных каменных коттеджей здесь нет, все дома деревянные. Оно и понятно, вокруг, вплоть до горизонта, густые леса. Полесье... А ближайший гранитный карьер находится в сотне километров в Ровенской области. На Волыни карьеров нет. Перевозка щебня обойдется дороже его стоимости. Поэтому и ставят некапитальные сооружения, порой даже без фундамента.

Но есть в таких домах и плюсы – в них куда теплее зимой, да и это как-никак экостроительство – дерево обмазывают глиной. Правда, если дом пустует и за ним не ухаживать, долго не простоит.

Сегодня Стобыхва замерла в ожидании лета: в эти месяцы изредка приезжают туристы. Предложить им, кроме сплава на байдарках по речке Стоход, историй о ведьмах да пересказах о съемках здесь фильма «Николай Вавилов» (1990) о советском академике-биологе, в котором снимался Богдан Ступка, особо нечего. Но многим достаточно и этого. Тогда в фильме снимали и местных, у них же, и у Елены Макарук, жили актеры. Правда, Богдан Ступка все же предпочел гостиницу в Ковеле, откуда его каждый день привозили на съемки.

Для поездки в Стобыхву местные советуют выбирать время: если ехать на Волынь в мае-июне, то незабываемые впечатления могут остаться не только от пересказов о ведьмах, Богдане Ступке, боевых действиях вдоль реки во время давно прошедших войн и троекратном выселении местных, но и от громадных комаров и муравьев.