У Путина есть один страх, и он не связан с Навальным

Вчера, 16 февраля, в российской колонии №3, в Ямало-Ненецком округе, скончался Алексей Навальный. Самый большой и, пожалуй, единственный реальный оппозиционер до режима российского президента Путина.

Большой сенсации в этом нет. Российские власти всегда убивали и будут убивать всех, кто с ними хоть чуть-чуть не согласен, кто ей мог решиться бросить вызов. Хотя бы теоретически. Политковская, Старовойтова, Немцов, Навальный.

Не то чтобы нам, украинцам, это сильно болело. Мы давно и последовательно не видим за российскими оппозиционерами никакого серьезного потенциала для того, чтобы они в России что-то реально могли изменить. К тому же нам по опыту известно, что если хорошо поскрести любого русского либерала, из него непременно просмотрит имперец и шовинист.

Алексей Навальный не был святым человеком ни для украинской, ни для мировой демократии. В свое время он вышел из круга русских националистов. Он обидно высказывался о Грузии, об Украине. Говорил, что России не стоит возвращать Украине Крым ("потому что это — не бутерброд"). Но он был символом для определенной части российской демократии, если таковая где-то существует в природе.

Некая наивная часть украинского общества также возлагала на него надежды. Мол, вот придет Навальный, мы проведем мирные переговоры, вернем Крым с Донбассом, демилитаризуем Россию до Урала, получим компенсации за все наши страдания, и заживем мирно и дружно до кончины веков.

Само существование "феномена Навального" позволяло многим задавать риторические вопросы: возможна ли другая Россия? Возможна ли Россия демократическая, неагрессивная, в сознании? Можно ли вообще на тех необъятных просторах тайги, тундры и вечной мерзлоты построить нечто отличное от царства темной сатрапии и деспотии?

И на все эти вопросы мы однозначно отвечаем: нет, невозможно, нельзя.

Как-то американский журналист и аналитик Фарид Закария сказал, что Россия слишком велика для того, чтобы стать нормальной цивилизованной страной. Я бы сказал, что Россия – слишком Россия, чтобы хоть когда-нибудь стать чем-то другим. Деспотизм, тоталитаризм, диктатура – это единственно возможная форма существования России в ее современных границах. При любых других условиях, это образование просто проваливается само у себя, как угасла звезда. Под тяжестью своей массы и гравитации. Поэтому мне легче представить демократическим отдельное Казанское ханство, Московское удельное княжество, или какую-нибудь Дальневосточную республику, чем Россию в целом. Либерализовать Россию не под силу ни одному Навальному.

Вся история русского либерализма укладывается в биографию трех человек и составляет всего три десятилетия на весь русский исторический "синопсис". Это реформы царя Александра II, так называемая "оттепель" Никиты Хрущева и горбачевская "перестройка" 1985-1991 годов. Ну, пусть, добавим сюда еще "либерализм" Бориса Ельцина, имевшего в своей основе скорее ярый алкоголизм первого российского президента, чем приверженность демократическим ценностям и добродетелям.

Но и эти непродолжительные и слабые русские "либерализмы" были очень условны. Ибо царя Александра II ("Освободителя") тогдашняя российская оппозиция таки называла "вешателем", а Украина получила от него Валуевский циркуляр и Эмский указ. Во времена Хрущева мир имел карибский кризис и вполне реальную угрозу мировой ядерной войны, горбачевский "либерализм" прославился попыткой кровавого усмирения Кавказа и стран Балтии и в конце концов вылился в мятеж ГКЧП. А при Ельцине была Чечня.

То есть, называть все это "либерализмом" можно лишь сравнив с предыдущими темными эпохами и последующим правлением. Ведь все эти либерализмы впоследствии выливались в такие откаты, реакции и ревизии, что лучше бы и не начинать.

"Россия — самая отвратительная и гадкая страна во всей мировой истории. Методом селекции там вывели ужасных моральных уродов, у которых само понятие Добра и Зла вывернуто наизнанку. Всю свою историю эта нация барахтается в дерьме и при этом желает потопить в нем весь мир". Нет, так говорил не Степан Бандера и не Дмитрий Донцов. Так говорил о России русский философ Иван Ильин. И при таких стартовых характеристиках, в России ни один либерализм вырасти не может. Ему просто не к чему, и не к кому прилепиться.

Как бы ни развивалась русская история, какой бы Навальный там ни пришел к власти, через некоторое время русский либерализм непременно полезет защищать русскоязычное население в средней Азии и устанавливать историческую справедливость в Польше. Российский либерал у власти не возможен. Российский либерализм может существовать только в тюрьме, в бараке, в колонии…

Алексей Навальный в своей жизни провел несколько довольно удачных журналистских расследований, которые, впрочем, не имели никакого серьезного влияния на российское общество. Также организовал несколько оппозиционных митингов, которых никто из российских властей не испугался. Либеральная оппозиция Навального к путинскому режиму это абсолютный симулякр, фантом, марево.

Wall Street Journal как-то назвал Алексея Навального человеком, которого больше всего боится Путин. Но действительно ли Навальный представлял какую-то реальную угрозу власти Путина? Мог ли Навальный стать альтернативой русскому диктатору? Нет, не составлял и не мог.

Путин убил Навального просто так. Чтоб было. Натура такая. Это некая абсолютно банальная месть, которую легче объяснить в категориях психиатрии, а не политологии.

Для Украины убийство Навального, как это ни цинично, может быть интересно только в контексте возможной реакции Запада. Запад ожесточенно держался за Навального, как за единственно официально разрешенного российского оппозиционера и обещал страшные и неотвратимые санкции, если бы с ним вдруг случилось.

Случилось… Запад выразил большую обеспокоенность. Теперь будем ждать санкции. Самых строгих. Возможно, россиянам отключат Нетфликс. И перестанут класть игрушки детям в "Киндер-сюрприз"...

И так оно и будет долго. Пока Запад таки не поймет, что Путин боится не Навального и не санкций. Единственное, чего Путин боится – это свободная, независимая Украина, которая держится и дерется. Это единственное, что может не только испугать, но и доконать российского диктатора.