Голыми руками защищали свой корабль: десантник Морячок о событиях 2014-го в Крыму

Военнослужащий Юрий с позывным Морячок в 2014 году служил в Крыму на военном корабле. Он один из тех, кто отказался переходить на сторону врага, а затем участвовал в передислокации наших кораблей в Одессу.

Уже после 22 февраля 2022 года по распределению ТЦК он попал в 148 отдельную артиллерийскую бригаду Десантно-штурмовых войск Вооруженных сил Украины, где и служит до сих пор.

Десантник в эксклюзивном интервью Фактам ICTV рассказал, что пережил вместе с побратимами весной 2014 года, когда РФ аннексировала полуостров, о 10 сутках в окружении, сложном выборе и ответственности за него, а также, какой видит деоккупацию Крыма.

— Что помните из событий 2014 года, крымского Майдана? О чем вы тогда думали и что делали?

— Во время крымского Майдана я находился на своем корабле, охраняя его, не задумываясь выполнял приказы командования. Я был из рядового состава, мне пришлось полностью доверять своему командиру.

Я не знал, как именно действовать. Было ощущение полной неосведомленности в будущем, возможно, даже некоторая беспомощность. Но благодаря тому, что я был частью коллектива, я все же не чувствовал себя брошенным — мы вместе оказались в очень сложной ситуации, но от нас там мало что зависело.

— Были ли у вас во время службы ситуации на грани жизни и смерти? Возможно, связанные с событиями в Крыму в 2014 году?

— Как я уже говорил, тогда вместе со своими побратимами мы голыми руками защищали свой военный корабль от российских захватчиков под постоянным прицелом вражеских снайперов и спецназовцев.

Мы находились на якоре у причала, удалившись от него, чтобы избежать проникновения на корабль. Причем этот корабль был учебного типа — из вооружения не было ничего, только стрелковое. Но стрелять не было чем.

Фактически у нас не было никаких шансов в случае конфронтации. Мы в течение почти 10 суток были в окружении, сохраняли спокойствие и были хладнокровными. Иногда вступали в диалоги — с той стороны, конечно, обещали максимум “плюшек”.

Далее нас поставили перед выбором: или мы идем под командование “зеленых человечков”, или — на все четыре стороны, после того, как сложим оружие. Среди тех, кто предлагал, были и офицеры ВСУ. Из 13 человек, которые были на борту, пятеро решили уйти. Среди них — и я.

Впоследствии участвовал в передислокации кораблей в Одессу. Именно таким образом мне посчастливилось выехать на неоккупированную территорию. И дальше в течение 2014-2022 годов я служил в Одессе.

— Как события 2014 года повлияли на вашу жизнь, персональный выбор, как могла сложиться ваша жизнь, уехали бы из Крыма, если бы не аннексия?

— Если бы не “москальские крысы”, служил бы дальше, потому что служба очень нравилась, но должен был оставить аннексированный Крым, поскольку присягал на верность Украине. В то время мне было 26 лет, но семьи еще не было.

Сейчас трудно сказать, как бы было, если бы все осталось на своих местах. Да и зачем это перемывание прошлого. У некоторых уже были семьи в Крыму. Они выбрали путь следующий: вернулись на подконтрольную Украине территорию, уволились из армии, а затем вернулись к семьям.

Конечно, их судьба мне неизвестна. Может, они на гражданской работе, но не удивлюсь, если восстановились на службе уже в армии оккупантов.

— Какие, по вашему мнению, главные изменения в Крыму произошли за 10 лет оккупации? Что изменилось в сознании людей?

— К сожалению, изменения произошли не в нашу пользу. Народ Крыма сейчас находится под тотальной пропагандой. Многочисленные видео граждан блуждают по интернету, и больше тех, кто топит за РФ, потому что там уже новое поколение подрастает — и их сразу с детства приучают к милитаристской жизни. Так “в среднем по палате”. Лично мне сопротивления оттуда не видно.

— Как вы видите свое возвращение в Крым?

— Я отвечу по-простому. Я родом из Луганской области. В Крыму, кроме самой службы, меня ничего не держало. Не уверен, что снова вернусь в Крым, оглядываясь на то, что там делает с людьми российская пропаганда.

У меня там не осталось друзей. Но в целом определенная жажда мести сохранились, это все же часть моей страны. И я был бы рад принять участие в его освобождении.