"Столько людей погибло, а ты не справишься?" Легенда украинского биатлона рассказала о россиянках в сборной, драке на Олимпиаде и провокациях в Париже

Олимпийская чемпионка и чемпионка мира по биатлону Елена Белосюк (Подгрушная. – Ред.) не представляет, как украинские спортсмены должны соревноваться с представителями стран-агрессорок и на Играх-2024 в Париже, и на международных соревнованиях в целом. Титулованная спортсменка не уверена, что МОК готов к возможным столкновениям и провокациям. А сама биатлонистка из-за травмы впервые за многие годы сможет наблюдать за соревнованиями во Франции в качестве зрителя.

В разговоре с OBOZ.UA Елена рассказала об отношении к российским спортсменам и отказе большинства от Олимпиады-2024, борьбе "белорусов", адекватных биатлонистках из РФ и возвращении на снег.

– Лично я вообще категорически против допуска россиян – под нейтральным флагом или под любым другим на Олимпийские игры. Потому что это страна-агрессор и нечего им делать на мирных мероприятиях. Они нарушили все правила Олимпийской хартии, начав войну во время Олимпиады, в частности, во время Паралимпиады. А это уже прямые нарушения всех норм, законов и международных договоренностей. Соответственно, о каком допуске россиян можно говорить сегодня?

Массовые атаки, массовые обстрелы, а как вспомню понедельник, 8 июля, то мороз по коже идет. Соответственно – никаких м*скалей! И, наверное, хоть в чем они молодцы, что большинство просто отказалось от соревнований в Париже. И дай Бог, чтобы вообще ни одной русской души не было на этих Олимпийских играх. Они не заслуживают этого.

– А как вообще пересекаться с россиянами на соревнованиях? Поскольку в некоторых видах их все же допускают, например, в борьбе, дзюдо или фехтовании.

– Я этого не представляю, но когда мы общались с моей командой в биатлоне на эту тему, реально были люди, которые говорили: у нас есть оружие, у нас есть патроны, мы можем просто развернуться и стрелять в другую сторону. Окей, меня посадят, но минимум за счет пары м*скаликов я помогу нашей победе. Ну, как-то оно так. И я думаю, что в других видах спорта тоже.

Честно, я искренне сочувствую нашим украинцам, которым приходится пересекаться с ними, где-то просто сидеть рядом. Потому что, как ни крути, все равно это будет олимпийская деревня, где-то общие столовые, общие залы, общие тренировочные площадки, раздевалки, душевые во время соревнований или тренировок. И они никуда не денутся. Потому что это будут и представители, и какие-то руководители, и тренеры.

В любой момент может быть срыв, может быть какой-нибудь скандал, какая-то провокация, драка, даже бойня какая-то может быть. В общем, может произойти все, что угодно.

Как Международный Олимпийский комитет подписался на это? Как он сможет обеспечить порядок и безопасность, в первую очередь нашим спортсменам, и уже во вторую очередь стране-агрессору, посмотрим. Это будет понятно только во время Олимпийских игр. И только постфактум спортсмены могут рассказать, как им там было. Я могу только это представить, и им точно не завидую в этой ситуации.

– А какое у нас отношение к Беларуси и допуску их спортсменов? Потому что в нашей сборной есть биатлонисты из РБ, и фактически с первых недель полномасштабного вторжения за нас воюет белорусский полк имени Кастуся Калиновского, а с другой – Беларусь – один из немногих откровенных союзников РФ. Кое-кто раздваивается в этом вопросе.

– Мне так же здесь трудно судить, потому что те биатлонисты, которые у нас были – ничего не хочу плохого сказать об этих людях, ведь кто-то – лучший, кто-то – хуже, но кто-то занимал абсолютно нейтральную позицию, кто-то был "отцом" и даже подписывали там письма в его поддержку, а кто-то был против Лукашенко.

И есть такая история, когда девочка не подписала письмо в поддержку Лукашенко, и ее чуть не депортировали в тот же день домой, потому что она уже стала врагом народа. Но в тот день она выигрывает соревнование, вот только не помню, будь то чемпионат мира или этап Кубка мира, и только эта медаль, по сути, спасла ее жизнь и жизнь ее родственников.

Соответственно, все равно в Беларуси есть спортсмены, словно протестующие, но их там сразу душат и так же перекрывают кислород. А куда им тогда деваться? У атлетов короткая спортивная жизнь, вот они и соревнуются вместе с москалями и словно пытаются выжить. Кто-то заканчивает, кто-то продолжает, но это ни рыба, ни мясо. Ты либо показываешь свою точку зрения и уже воюй, либо уже тогда не соревнуйся, кончи и живи, как живешь, вместе с напарником, со страной-агрессором.

– Мне кажется, что биатлону повезло, что после полномасштабного вторжения против участия россиян в соревнованиях восстали лидеры этого вида, в том числе норвежцы и шведы. Ну а о поддержке от стран Балтии и вообще лишне что-то говорить.

– Как-то так вышло буквально с первых дней войны. Первой тогда выступила Эстония. 24 февраля у нас началось полномасштабное вторжение, и следующий этап Кубка мира должен был проходить именно в Эстонии. Да они сразу сказали, что нет, мы россиян не допускаем, если вам что-то не нравится, то мы отменяем этот этап. Это вот настолько было красноречиво сделано.

Затем последующие страны последовали примеру Эстонии, и настолько быстро отреагировала Международная федерация биатлона, что я просто гордилась тем, что я в этой федерации. Это было очень приятно. И та поддержка мировых лидеров, и эти гонки с сине-желтыми флажками вместо своего национального флага... Норвежцы одевают сине-желтое знамя – это вообще нонсенс.

Я думаю, что мало какой вид спорта может таким похвастаться. Для нас это было вау. И когда ты сидишь, плачешь по телефону, над новостями, а потом смотришь гонки с сине-желтыми флагами. Просто было такое впечатление, что этап Кубка мира проходит только в Украине – кругом сине-желтые флаги. Сейчас мы это вспоминаем с улыбкой, но только с болью в сердце.

И сейчас никакой речи о возвращении двух федераций из стран-агрессорок в международные члены не идет.

– Ага, а россияне в это время только и кричат, что мировой биатлон потерял в конкуренции.

– Потеряли основных допингистов.

– За какими видами спорта планируете следить на предстоящей летней Олимпиаде? Есть такие, что вам больше по душе?

– Скажу, что это впервые вообще за последние 24 года, когда у меня есть время, чтобы за кем-то еще следить. И то сейчас прохожу реабилитацию, где пытаюсь тренироваться, поскольку травмы пока никуда не хотят деться. И трудно за кем конкретно следить.

Но при случае хочу поздравить Ярославу Магучих с ее мировым рекордом в прыжках в длину. Мы уже давно ожидали этого, и во время каждого ее прыжка думали: "Ну-ну-ну... Ну ладно, значит в следующий раз". И отлично, что она это сделала перед Олимпийскими играми. Возможно, с нее снимется какая-то дополнительная нагрузка. И опять же пусть получает максимум удовольствия от Парижа и от пребывания там.

Вообще украинцев хочется увидеть в любом виде спорта, хочется пожелать им только лучшего. Не то чтобы "привезите все медали", ведь далеко не каждый спортсмен это может, но хочу пожелать каждому атлету поверить в себя. Ибо обычно спортсмен может сделать больше, чем он сам думает и от себя этого ожидает. Потому что каждая медаль – это всегда больше, чем он поначалу думал.

– Кстати, в этом году было 10 лет вашей золотой олимпийской награде Сочи-2014 в эстафете. Сами помнили или нет?

- Если честно то нет. И вспомнили только благодаря просто какому-то нашествию болельщиков, приветствовавших, будто у нас с девушками был день рождения. И, конечно, мы между собой все переписывались, поздравили друг друга и тренера. И вот только сейчас, наверное, через 10 лет понимаешь, что все это – история, это с нами останется навсегда.

И через 20 или 30 лет это уже будет так, как сейчас мы смотрим на Валентину Цербе. А ее бронзовой медали Олимпиады-1994 уже исполнилось 30 лет. Это просто какие-то невероятные цифры. И ты понимаешь, насколько быстротечна жизнь и, тем более, спортивная карьера. Раз – и кончилось.

– Олимпиада в Сочи – это для вас и всей страны был такой трудный момент. Особенно когда нужно было бежать эстафету...

– Да, расстрелы на Майдане. Я помню, что именно эстафета была на следующий день после расстрелов. Это хорошо запечатлелось в памяти.

– Вспомнила, что тогда вы с девушками рассказывали о какой-то агрессии от россиян и обидных возгласах во время и после эстафетной гонки.

– Я могу говорить только за себя. Но стояла там группа людей – не знаю, перепили ли, не допили, просто ли провокаторы были, но каждый круг, который я бежала мимо них, то что-то кричали, разное. И потом один из болельщиков мне рассказывал, что был свидетелем этого, потому что стоял как раз рядом с ними. И вся эта история потом закончилась потасовкой, потому что он уже боролся на трибунах за нас и показывал им, где раки зимуют.

И уже когда мы выиграли и проходили мимо зоны медиа, так же на трибунах поближе к нам спустились какие-то россияне и тоже говорили какие-то не очень приветливые вещи. Пытались провоцировать, мол, вы не можете прийти сюда, сфотографироваться, еще что-то. И это было не дружелюбно, а с таким каким-то негативом. И тогда уже охранники вступились за нас, забрали провокаторов, а мы пошли дальше общаться с журналистами.

– Было тогда уже ощущение, что оно происходит или надвигается на нас?

– Тогда еще не было, потому что в нашей Олимпийской деревне в то время жили только лыжники и биатлонисты. Оно было очень маленькое, и соответственно мы общались только между собой. И политика как таковая там отсутствовала, какая-либо посторонняя информация отсутствует, ограничен интернет. А когда появлялась возможность, то в интернете ты смотришь в первую очередь то, что тебя интересует. Ну и плюс у нас тогда уже был и Майдан, и все, и мы больше этого следили.

К тому же на Олимпийских играх ты максимально отключаешься от внешнего мира, сосредотачиваешься на себе, своем результате, на дистанции, на трассе, и на том, что ты должен сделать. Ибо для этого ты сюда и приехал.

И только когда мы уже выехали из Сочи, вернулись домой, я включила телевизор, и как раз вышел такой конкретный видеоролик о Майдане – как он зарождался, что было, как все происходило. Я просто там сидела с открытыми глазами и открытым ртом и думала, Боже, как мы это вообще все пережили?

И хорошо, что я до Олимпийских игр, к выступлению этого всего не знала. То есть, все равно как-то ограничивал себя в этой информации, зная, что здесь важно сделать то, к чему ты готовился четыре года. На Майдан ты сейчас никак не можешь повлиять. И вышло так, что эта медаль как раз повлияла максимально положительно. То есть это было самое лучшее, что мы могли сделать. И слава Богу, что это так вышло.

По сегодняшний день это вспоминаем, и идет мороз кожей. Потому что тяжело, действительно тяжело. Мы общались с девчонками, все следили за Майданом, все плакали. Только мы садимся за стол – обедаем или завтракаем, и кто-то вспомнит. И только тренер нам помогал собраться: да, все забыли, отключились, не читайте, не смотрите. Он нас постоянно ругал, чтобы мы туда не вникали. А хочешь не хочешь, мы все равно смотрели.

И знали всю Небесную сотню, каждое имя, кто, что, какой, просто сидишь и плачешь над ними. И даже когда я уже бежала в Сочи финишный круг, когда приходилось бороться, я думала: ну как так, столько людей погибло, они там борются за государство. Ты что – не справишься? Они что, зря умирали? Давай беги! И сама себя так вот подгоняла. И вспоминала всех этих людей, ребят, девушек. Ну и слава Богу, что так получилось и мы победили.

– Я знаю, что в свое время представители нашей сборной общались с российской командой, из РФ к нам переходили биатлонистки. С кем-то поддерживаете связь, остался ли там кто-нибудь в сознании?

– Во-первых, у нас осталась Надежда Белкина, потому что она уже в Вооруженных силах Украины и никуда не уезжала в течение этого времени и продолжает выступления за Украину. Оля Абрамова так же, она, возможно, не могла прямо сказать Путин – и так далее, но она нам писала, выражала свою точку зрения, поддерживала.

Но, конечно, у нее была обида, потому что, как только началась полномасштабная война, пошла просто прямая агрессия в адрес русских девушек. Она говорит: "Я 10 лет выступала за Украину, финишировала с украинским флагом. Почему меня выбросили, как какой-то гадкий утенок?" Просто выбросили, выгнали, вычеркнули ее из списков, из команды. Конечно, ей это было неприятно, и так же она была обижена.

А куда ей было деваться? У нее ребенок в Москве, он сам оттуда. Украина ей не дала дома или квартиры, поэтому она не могла полностью перебраться в нашу страну. То есть много таких неоднозначных вопросов, и мы далеко не все такие святые, как хотелось бы.

Поэтому адекватны, есть те, кто поддерживают, есть те, кто пишут. А есть такие далекие, что оформляют беженство, мол, я бедная-несчастная сбежала из Украины. Но так же она пытается там выжить. Но все встанет на свои места рано или поздно.

– Мы еще вас на трассе увидим?

- Я не знаю. У меня ситуация с коленями очень печальная, плачевная. Смогу ли я с ними справиться, я не знаю. В январе сделала операцию. Пыталась еще вернуться, но все было в таком режиме: лечусь, делаем терапию, я тренируюсь, потом снова – терапия, лечусь. А когда уже встала на снег, начались отеки, ситуация усугубилась. Понимаю, что это лечение не помогает.

Последний вариант был произвести артроскопию. Возможно, оно бы раз – и поправилось, но так не произошло. Я до сих пор прохожу реабилитацию. И это не тренировка, а скорее зарядка.

– Ну, все мы знаем, что профессиональный спорт – это не о здоровье.

– Мы не бессмертны, мы не вечны, и большие спортсмены тоже ломаются.

Ранее OBOZ.UA сообщал, что в сборную Украины по биатлону вернулся обладатель хрустального глобуса.

Только