Украина должна искать новые доходы. Сокращение расходов нас не спасет

Украина должна искать вспомогательные, желательно рентные, источники доходов для финансирования своих расходов: природные ресурсы, логистика, энергетика, транспорт. Что угодно как плюс к тому, что мы имеем. Иначе мы вряд ли справимся.

Экономия на расходах хоть и выглядит привлекательно, как партийный слоган на выборах, но точно не даст желаемого эффекта. Объективно, кроме коррупционной ренты, урезать нам нечего. А зарабатывать больше сложно, для этого необходимо иметь молодое и экономически активное население, а не страну «стариков и детей».

Судите сами, до войны демографическая структура Украины выглядела следующим образом: люди старше 64 лет — 17,4%; в возрасте от 15 до 64 лет — 67,4; до 15 лет — 15,2%. Ключевой демографический потенциал Украины был наработан во второй половине XX века, а с тех пор — пропасть.

А значит, после войны можно прогнозировать следующую демографическую структурув Украине:

• старше 64 лет — 40%;
• от 15 до 64 лет — 48%;
• до 15 лет — 12%.

То есть пожилые люди и дети составят более 50% населения со значительным дисбалансом в сторону старшего поколения. А это пенсии, медицина, образование. Следовательно, расходы государства на эти направления на уровне не менее 15% ВВП.

Кроме того, Украина будет тратить после войны не менее 5% на оборону и не менее 2–3% ВВП на ветеранов и другие льготные группы населения (сирот, ВПЛ и др.). Не менее 5% ВВП придется тратить на восстановление инфраструктуры, разрушенной во время войны.

То есть даже без стоимости государственного управления речь идет о расходовании минимум 28% ВВП в виде госрасходов.

С учетом расходов на субсидии, государственное управление, науку этот показатель вырастет до 30% ВВП.

Однако же у Аргентины получается! Почему бы нам не пойти по пути реформ их президента Хавьера Милея?

Что ж, попробуем оценить целесообразность подобного «копирования».

Сходство у Аргентины и довоенной Украины действительно есть.

«Сырьевое проклятье» сопровождает обе страны. Но промежуточный финал у каждой был свой: Аргентина на пике развития в 2017 году достигла ВВП на уровне 641 млрд долл. и это пока исторический рекорд, а Украина в 2021-м вышла на максимальный уровень ВВП в размере 200 млрд долл.

При этом у стран сопоставимый человеческий потенциал: население Аргентины составляет 46 миллионов (но, в отличие от Украины, его численность линейно растет). А в Украине до войны 43,8 миллиона (хотя по «переписи Дубилета» — около 37 миллионов).

Надо еще добавить, что, по параметрам своей национальной экономики, Аргентина была принята в клуб самых развитых 20 стран мира — G20 и даже проводила саммит этой организации в Буэнос-Айресе. А Украина в G20 «попадала» только в, не к ночи будь помянута, программе Януковича «Украина-2020» (то есть вхождение в «двадцатку» не позже 2020 года).

Настолько ли успешны реформы Милея?

Как ни странно, но реформы Милея некоторым образом напоминают программы действий всех наших правительств после 2014 года, точнее, меморандумы Украины с МВФ.

Кстати, вот с кем у МВФ не будет никаких проблем с согласованием условий кредитования, так это с Милеем. Все, что он делает, отвечает экономическому мейнстриму фонда.

Милей придерживается сокращения социальных расходов (наука, образование, медицина), снижения дефицита бюджета, либерализации импорта, сокращения госрасходов на инфраструктуру, роста коммунальных тарифов, усиления сырьевой специализации экономики, массовой приватизации. МВФ требует этого же.

Центральный банк Аргентины опубликовал среднесрочный прогноз. Аргентинское песо будет девальвировать: с январских 1042 песо за доллар до 1205 песо в конце 2025-го, или на 18,1%. Инфляция в 2025 году составит 25,9% (в прошлом году более 120%). В 2026-м она снизится до 15,3%, а в 2027-м — до 10%.

В целом низкой инфляции, несмотря на бюджетную рестрикцию, в Аргентине пока не будет, но замедление ценовой динамики с катастрофических 220% (накануне победы Милея на выборах), безусловно, есть.

Рост ВВП — тут прогнозы на текущий год отличаются: от 4,5% (широкий опрос предприятий) до 3,8% (опрос топ-10 предприятий). После падения в 2024-м на 4–5% это можно назвать восстановлением, а не ростом.

В 2026–2027 годах показатели более скромные: 3,7% и замедление до 3% в итоге.

Это очень показательный факт: либертарианская модель Милея не предусматривает высокую динамику роста ВВП на 8–10%. В либертарианской парадигме это невозможно. Вот почему эта модель развития подходит очень богатым странам, где 60–70% населения — люди с высокими доходами. Но не подходит бедным странам, где 50% и выше — бедное население.

То есть либертарианство Милея не может быстрыми темпами преодолеть бедность, социальную несправедливость и неравенство в обществе. Он и не ставит такую цель, более того, социальное неравенство воспринимается как закономерный результат предпринимательской сепарации. Бедность в системе либертарианства — это часть экономического уравнения, фон для подсвечивания успеха богатых.

Вместе с тем максимальное увеличение сырьевого экспорта и торможение потребительского спроса дают результаты в виде улучшения торгового баланса страны: в 2025 году экспорт составит 83 млрд долл., импорт — 68 млрд, торговый профицит — 15 млрд долл. (и это впервые за последние годы).

Торможение девальвации песо способствует и торможению инфляции. По известной формуле внутренних балансов, профицит государственного бюджета (впервые достигнутый при Милее) приводит автоматически к профициту торгового баланса — превышению экспорта над импортом.

Как это работает?

Резко сокращаются государственные расходы, в первую очередь социальные и на инфраструктуру. Это и дает профицит госбюджета. У населения стало меньше денег — покупают меньше импорта. У бизнеса стало меньше денег — замедляются капинвестиции и снижается технологический импорт. Хотя в абсолюте импорт может и возрасти, тут вопрос в динамике. В итоге Аргентина получает и профицит внешней торговли.

В 2024 году в экспорте Аргентины наблюдалась следующая структура:

• продукция машиностроения — 37,2%;
• продукция переработки в сельском хозяйстве — 28%;
• сырье — 23%;
• энергия — 12,1%.

Из продуктов агропереработки в лидерах мука и гранулы соевого масла — суммарно 13,2%. Из аграрного сырья — кукуруза с 9%. Из продуктов первичной переработки сырые нефтяные масла, сырое соевое масло — суммарно 7%.

В дальнейшем удельный вес аграрного сырья в структуре экспорта Аргентины будет увеличиваться, а машиностроения — падать. Как в Украине начиная из 2005-го. В целом снижение уровня экономической сложности в Аргентине, как и в Украине, более чем вероятно.

Но есть и важные отличия между странами

У Аргентины нет соседа, который хочет ее захватить, — значит, войны там не будет. Многие соседи живут хуже, поэтому не будет и постоянного негативного фактора сравнения регионального уровня жизни, что обеспечит более положительный фон реформам Милея: самой бедной страной в Латинской Америке Аргентина точно не станет (как Украина в Европе).

Рядом с Аргентиной нет процветающего рынка труда, так что не будет и значительной трудовой миграции — в Бразилию аргентинцы точно не поедут, а США далеко.

Хорошие перспективы цен на аграрное сырье в ближайшие годы позволят втайне развиваться «голландской болезни», когда бурный рост сырьевого сектора даст возможность камуфлировать до некоторого времени деиндустриализацию и вместе с тем дает стимул для роста сектора услуг.

Кроме того, Аргентине практически не нужно развивать армию и ВПК, а энергоресурсы есть свои. Это сэкономит внутренние ресурсы. С другой стороны, как и бывает при «голландской болезни», любой обвал цен на аграрное сырье на мировых рынках обвалит и реформы Милея: внутреннего стабилизатора в виде промышленности и платежеспособного спроса и потребления у него уже не будет.

В реформах Милея есть ряд моментов, которые можно успешно использовать в Украине.

В первую очередь программа по легализации капиталов. Здесь бесспорный успех.

В целом в рамках этой программы было легализовано 32 млрд долл. Даже неудобно сравнивать с программой легализации Гетманцева на 2 млрд грн.

На счетах за рубежом у аргентинских граждан более 276 млрд долл., а если взять и юридических лиц, то 455 млрд долл. То есть легализировали примерно 10% от выведенных сумм. Сама программа легализации проходит в три этапа со ставками налога в 5, 10 и 15%, соответственно. На первом этапе привлекли 20 млрд долл., на втором — 12 млрд. Сейчас идет третий этап. Ключевой элемент успеха — пауза в финансовом мониторинге. Это необходимо сделать и в Украине. А то у нас постоянно пытаются натянуть «Сорочинскую ярмарку» на стандарты швейцарского банкинга.

Шоковую терапию в системе социальных тарифов Милей делает осторожно, не так топорно, как у нас до войны. Например, цену на электроэнергию для населения с февраля 2025 года повышают на… 1,5%, а цену на газ — на 1,6%. И это при инфляции свыше 100%, правда, за год. Субсидирование сокращается, но не резко.

Также осторожно происходит демонтаж экспортных пошлин на аграрное сырье (сою, рапс, кукурузу, растительное масло) — с 25–35 до 15–25%. Что тормозит процесс деиндустриализации.

По сути, Милей удачно пользуется тем, что в Аргентине образованное население, хорошая инфраструктура и развитая промышленность. А главное — другая демография. Сейчас в стране 63,6% населения — люди в возрасте от 15 до 64 лет, пожилых людей — немногим больше 10%, а детей — 25,4%. С таким распределением, согласитесь, сокращать расходы значительно комфортнее, как и уверенно смотреть в завтра.

***

Впрочем, самый главный вывод, который мы должны сделать из этого анализа, — бесперспективность слепого выполнения программ реформ, которые нам настойчиво предлагают партнеры, прежде всего МВФ. Реформы Милея — это «старт пак» любого меморандума с фондом. И на примере Аргентины мы видим, что эти реформы действуют и дают результаты, но исключительно при определенных условиях, Которые, к сожалению, имеют мало общего с нашей действительностью.

Есть ли у Украины собственный набор реформ, адаптированный под нынешние реалии и вызовы? Не слышал о таком…