В Украине резко изменились кладбища: как выглядят захоронения военных и как помочь родным погибших

Из-за войны места последнего упокоения кардинально изменились: почти вдвое уменьшился средний возраст мужчин — теперь это чаще смерть от врага, чем от старости.

Казацкие кресты, сине-желтые флаги, игрушки, шевроны и гильзы стали неотъемлемыми атрибутами могил.

Родственники формируют новые традиции — возят своим погибшим кофе и батончики, рассказывают обо всем и пишут письма.

Об этом говорится в сюжете корреспондента ТСН Натальи Нагорной.

Истории погибших.

«Раньше поминальные дни были в первую очередь про память предков.

А теперь это еще про друга детства, про одноклассника, про коллегу, про всех тех людей, которых в молодом возрасте забрала война», — говорит Наталья Нагорная.

Пани Екатерина здесь каждый день.

После работы — сразу к сыну Женечке.

Белый памятник с золотым крестом — и мама всегда оставляет здесь что-то вкусное.

Говорит, хорошо знает, что сын любит.

Она не может смириться с тем, что сына нет.

Живет, работает, тоскует и благодарит своего Женю.

«Он всегда говорил — мам, радуйся каждому дню», — вспоминает Екатерина.

Сектор воинских захоронений на столичном Берковецком кладбище.

Здесь всегда можно встретить родных павших героев.

Они приходят сюда поговорить.

Поговорить с теми, кого уже нет, с теми, по кому так тоскуют и не могут смириться.

Боль, такая невыносимая и жгучая — именно здесь, говорят родные, ее переживать легче.

Юрию Ивановичу так важно рассказать про «Князя» — своего сына Игоря.

Как он семилетним мальчиком остался без мамы, или как уже в армии его Игоря прозвали «Князем», как побратимы вытащили его, погибшего, а потом и сами не убереглись.

Волынянка Анна Цыплюк идет с двумя чашками кофе — это ее традиция каждое воскресенье.

Ее муж Александр Вдович погиб в Луганской области.

Его нет уже полтора года, но она продолжает с ним советоваться.

«Я очень прошу у него поддержки, потому что мне очень тяжело», — говорит Анна.

У места упокоения Владимира Барчука склонили головы его кумовья.

Они рассказывают, что военный погиб в Харьковской области и его тело долго не могли забрать.

Рассказывают, ходят не только за себя — раньше к Владимиру ходила жена Галина и четверо детей.

Но сейчас пришли к мужчине просить о помощи его семье.

«Жена практически каждый день была.

Сейчас, к сожалению, она в больнице находится, в тяжелом состоянии.

Вот сегодня попросили, чтобы не забирал жену с собой, потому что она нужна детям», — говорят родственники Владимира.

На кладбище в Днепре можно сканировать QR-коды, чтобы узнать самое главное — увидеть фото, узнать путь, даже прочитать последние слова.

У Марины Васильковой муж четыре часа не дожил до 35-го дня рождения.

Каждый день приходя к мужу, здесь видит тех, у кого есть место упокоения, но до сих пор нет имени на табличке — защитники, которые до сих пор считаются пропавшими без вести.

Что рекомендуют психологи.

Что и как говорить людям, которые потеряли близких и которые проживают утрату? Как им помочь и, главное, не навредить? Психотерапевт Антон Семенов проводил отдельное исследование, которое доказало, что смерть — это то, к чему люди отказываются привыкать.

«Если вы хотите поддержать, можно подойти и поддержать, можно, конечно, но надо понимать, что чтобы поддержать, надо поработать.

Знаете, надо потратить, сделать усилия, не реагировать, как хочется, все же, а подумать, как это будет для этих людей.

На самом деле, лучший способ поддержать на кладбище — это подойти и постоять рядом», — говорит Антон Семенов.

Традиции.

Этнолог Анна Николаева объясняет, что эти разговоры на кладбище — наша давняя традиция.

«В украинской культуре коммуникация с покойным всегда была очень сильной», — говорит этнолог.

Прийти к незнакомому лично погибшему герою — теперь это тоже нормально.

На могилах сейчас можно немало узнать про погибшего, родственники стараются рассказать о своем герое как можно больше — чтобы были его награды, чтобы оставался жетон, цитаты из любимых песен, любимая чашка.

Валентина Николаевна здесь знала большинство из тех, кто покоится на кладбище — она сотрудница Боярского ЗАГСа.

Говорит, раньше средний возраст умерших мужчин был 73 года.

Теперь — 32.

Этнологи объясняют — так исторически сложилось, что больше всего скорби в нашей традиции по тем, кого настигла ранняя нежданная смерть.

В этих сложных условиях, отмечают ученые, задача родных — заботиться о себе.

От безграничной тоски должны спасти ритуалы, официальные торжества и сопереживание других людей.

«Все, что мы делаем для покойного, это все мы делаем для себя, это все помогает нам пережить эту трагедию, когда мы ходим на кладбище, когда мы приносим что-то на кладбище», — говорит Анна Николаева.

Елена и Настя идут на кладбище красиво одетые и с сине-желтыми шариками.

Их жизнь теперь — сплошные ритуалы: принести кофе, сваренное именно так, как муж любил, цветы — обязательно живые, потому что и муж через день приносил живые цветы.

И долгие разговоры — обо всех новостях.

Елена уверена — муж не оставил ее одну, постоянно посылает знаки, и ей от этого легче.

«И когда он погиб, а погиб он в возрасте 29 лет, я купила 30 белых роз.

И, как на удивление, одна розочка, она просто отпала», — говорит Елена.

Чтобы эта история была общей, этнологи советуют — делиться горем, чтобы формировалась общая национальная память.