Один на границе: Статкевич как символ белорусской несокрушимости

Одинокий человек на нейтральной полосе между границами Беларуси и Литвы - этот драматический сюжет, на мой взгляд, всегда сохранится в белорусской национальной истории как символ непоколебимости и целеустремленности.

А если Беларуси удастся возродиться как суверенному демократическому государству - станет одним из символов истории континента. Мы не знаем, какой будет дальнейшая судьба Николая Статкевича. Но место в будущей истории своего народа он себе обеспечил.

Конечно, этот акт самопожертвования вызывает множество вопросов у тех, кто привычно мыслит в категориях "здесь и сейчас". И действительно, зачем возвращаться в концентрационный лагерь, если можно уехать в Литву, поправить подорванное годами пыток здоровье и бороться с режимом из эмиграции? Что за самовлюбленные подвиги в советском стиле? Почему Статкевич не понимает, что он нужен белорусам на свободе, а не в тюрьме или в могиле?

Но это ложная логика, потому что она не учитывает, что у политика и настоящего борца может быть совершенно другое представление о своей миссии и своем месте. В конце концов, в эмиграции ты можешь бороться против диктатуры или оккупационного режима (а в Беларуси и тот, и другой режимы одновременно) десятилетиями - и ничего не достичь. И о тебе вспомнят только в случае, если другим - тем, кто останется дома - удастся свергнуть такой режим. Не будет их, не будет у них сильных лидеров, не будет у них символов борьбы и самопожертвования - и не будет не только результата твоих усилий, но и упоминания о них также не будет. К твоей могиле на скромном эмигрантском кладбище кто-то принесет цветы только тогда, когда люди, которые останутся на твоей Родине, будут способны преодолеть зло.

И то, что Николай Статкевич хочет с этими людьми остаться - уже поступок. В конце концов, мы же не удивляемся тому, что доктор Януш Корчак решил пойти в камеру смерти вместе со своими воспитанниками. А нацисты, между тем, обещали популярному педагогу свободу - и это несмотря на его еврейское происхождение. Получается, Корчак поступил нерационально? Своих воспитанников он все равно спасти не мог, однако скольким детям еще мог помочь, если бы оставался среди живых! Но это если мы говорим о рациональности, а не о чести. О необходимости быть с маленькими беззащитными девочками и мальчиками в их последние минуты. Эта необходимость быть рядом является гораздо более важным мотивом, чем мысли о счастливом будущем и успешной педагогической карьере.

Человечество всю историю своего существования разрывается между этими инстинктами - инстинктом выживания и необходимостью защиты собственного достоинства и совсем не всегда возможно решать две эти проблемы одновременно. С точки зрения инстинкта выживания 24 февраля 2022 года первое, что нужно было делать - собирать вещи, хватать паспорт и бежать как можно дальше от страны, которая превращалась в сплошную зону опасности. И многие так и сделали. Но что происходило бы с Украиной, если бы так сделали все? И если бы люди, которые стояли в очередях в ТЦК - с осознанием того, что уже завтра будут убитыми или покалеченными - вместо этого стояли в очередях за границу? А теперь снова вспомним о Статкевиче и осознаем, что делать такой выбор вместе гораздо труднее, чем в одиночку.

Вообще, в груди Беларуси - настоящей Беларуси, а не той мерзкой декорации, которую за эти десятилетия при содействии лишенных идентичности людей создал Лукашенко - если и бьется сердце, так только потому, что есть такие как Статкевич. Мы не должны забывать, что многие оппоненты Лукашенко - в том числе и в эмиграции - борются с ним только потому, что им надоел старый тупой циничный диктатор. Но с точки зрения совковой и постсовковой идентичности не сильно от Лукашенко и отличаются. Поэтому Лукашенко так важно было вычеркнуть из политики таких как Статкевич. Если быть абсолютно конкретным - вычеркнуть из политики белорусов. Личная трагедия Лукашенко в том, что президентские выборы 2020 года должны были стать для него триумфом именно потому, что это были первые выборы в "его" Беларуси, первые выборы, среди участников которых уже не было носителей белорусской национальной идеи - а оказалось, что его ненавидят и пытаются избавиться даже в такой, кастрированной Беларуси и что даже над ее баррикадами может появиться ненавистное манкурту и его чекистским хозяевам бело-красно-белое знамя. Но увидели бы мы этот флаг, если бы годами за него не отдавали жизнь и здоровье такие как Статкевич?

Для того, чтобы быть преданным какой-то идее, совсем не обязательно быть демократом и либералом. Из двух участников знаменитого обмена советских времен диссидент и оппонент режима Брежнева Владимир Буковский остался в Англии и сделал блестящую академическую карьеру, а оппонент режима Пиночета и лидер чилийских коммунистов Луис Корвалан нелегально вернулся домой и годами руководил своей партией из подполья.

Это я не к тому, что я хочу упрекнуть Буковского, к которому я отношусь с непременным уважением. Это я к тому, что хочу поинтересоваться, в какой из этих двух стран удалось преодолеть диктатуру и создать условия для стабильной демократии? И Корвалан тоже был немолодым человеком после лет тюрем - что мешало ему триумфально вернуться на Родину после краха диктатуры, а до этого наслаждаться статусом личного гостя Брежнева и бороться с эмиграцией?

В такой ситуации мешает только одно - вера, что без твоего личного участия не будет никакого триумфа.

И пусть на скрыжале записана гэта не будет:

Жалеза, коим катавали, слязами Айчына астудзе,

Яна твое боли злякуе руками матули,

Чырвоную ружу прышпилиць да белой кашули...

Уладзимир Някляев - Миколе Статкевичу

Источник