Чума вместо танков: сохранила ли РФ лаборатории биологического оружия СССР

Инвестируя в "Биопрепарат", СССР рассчитывал, что биологическое оружие сможет обеспечить асимметричное преимущество над Западом.

Фокус перевел статью военного аналитика портала The National Interest Гаррисона Касса, посвященную теме биологического оружия. В материале с названием "Кошмары наяву: тайная программа СССР по созданию биологического оружия" Касс рассказал о секретной программе СССР и о том, во что ее превратила РФ.

В разгар холодной войны Советский Союз начал масштабную программу по созданию биологического оружия под названием "Биопрепарат". Секретная программа "Биопрепарат", действовавшая на базе перепрофилированных гражданских институтов, была известна публике как фармацевтический и биозащитный конгломерат, что в целом соответствовало действительности. Но двойную природу программы, включавшей разработку наступательного биологического оружия, тщательно скрывали.

В период своего расцвета программа "Биопрепарат" охватывала десятки исследовательских институтов, производственных предприятий и испытательных центров, в которых работали тысячи сотрудников по всему Советскому Союзу. Масштабы программы впечатляли как с точки зрения объектов и трудовых ресурсов, так и исследований в области биологического оружия.

Опасные исследования "Биопрепарата"

Исследования "Биопрепарата" были сосредоточены на нескольких биологических агентах, таких как сибирская язва, которые, по мнению советских ученых, можно было бы с успехом использовать как оружие в случае конфликта.

• Сибирскую язву вызывают бактериальные споры, которые при вдыхании вызывают тяжелую системную инфекцию. Вдыхание приводит к лихорадке, дыхательной недостаточности и шоку; без лечения вдыхание спор почти всегда приводит к летальному исходу. Кожные формы сибирской язвы менее смертоносны, но приводят к обезображиванию лица и могут перерасти в системное заболевание. Сибирская язва имела стратегическую ценность из-за своей смертоносности и способности спор сохраняться в окружающей среде.
• Оспа. Советский Союз также исследовал оспу, которая вызывает высокую температуру, сопровождающуюся характерной гнойничковой сыпью. Оспа летальна; хотя существуют вакцины, их обычно не вводят, поскольку болезнь была искоренена в дикой природе. Те, кто выживает после вспышек оспы, часто остаются с серьезными шрамами, а иногда и слепотой. Болезнь также имеет серьезный психологический эффект из-за мрачной истории эпидемий этого заболевания.
• Чума. Исследования также проводились на Yersinia pestis, более известной как чума. Последствия болезни зависят от формы. Бубонная чума вызывает отек лимфатических узлов и системное заболевание. Легочная чума поражает легкие, быстро прогрессирует, является высоко летальной и может передаваться непосредственно от человека к человеку. Вспышки вызывают быстрое разрушение общественного порядка.
• Туляремия. Хотя туляремия обычно не смертельна, она может вызвать заболевание от легкой до тяжелой формы с лихорадкой, часто с локальными язвами или нарушением дыхания. Туляремия ценится за свою заразность даже в малых дозах и полностью парализует жизнь всего общества. Это делало ее полезной как военное оружие; советские солдаты могли занести эпидемию туляремии в ценный район, дать ей время нейтрализовать защитников этого района, а затем ввести войска с минимальным риском для советских сил.
• Ботулизм. Аналогичным образом, советские ученые исследовали ботулотоксин, воздействие которого вызывает вялый паралич и требует сложной поддерживающей терапии. Стратегическое значение ботулизма как оружия заключается в быстрой и интенсивной нагрузке на медицинскую систему общества.

Хотя разработка биологического оружия во время холодной войны может показаться неуместной, СССР был не единственной страной, которая занималась этим. Соединенные Штаты осуществляли свою собственную программу по созданию биологического оружия в Форт-Детрике, штат Мэриленд, с 1943 по 1969 год, а другие государства, в том числе Китай, развивали собственные программы в других местах. Большинство программ по созданию биологического оружия были сосредоточены на биологических агентах, указанных выше, с незначительными различиями между странами.

Стратегические расчеты Советского Союза

Инвестиции в "Биопрепарат" отражали расчет СССР, согласно которому биологические агенты могли обеспечить асимметричное преимущество над Западом. В эпоху, определяемую ядерным сдерживанием и большими конвенциональными формациями танков и самолетов, биологические угрозы, такие как сибирская язва или туляремия, давали СССР возможность правдоподобного отрицания, локального воздействия и серьезной дезорганизации общества противника.

Важно Размером с Вашингтон и на километр в глубину: что прячет РФ под горой Ямантау

Существование "Биопрепарата" также стало важным уроком для международного контроля над вооружениями. Несмотря на подписанные договоры, официально запрещающие программы по созданию биологического оружия, использование инфраструктуры двойного назначения и гражданское прикрытие могли скрыть такие программы, делая договоры практически недействительными.

Когда Советский Союз распался, о существовании "Биопрепарата" стало известно. Некоторые объекты и ученые вошли в систему здравоохранения и научно-исследовательских учреждений. Другие участвовали в программах конверсии. Но институциональные знания о том, как создавать оружие массового уничтожения в промышленных масштабах, не могут так просто исчезнуть.

Сохранились ли следы этой программы в современной России? Скорее всего, нет, по крайней мере в официальном виде. Многие из бывших объектов "Биопрепарата" были преобразованы в легальные исследовательские центры. Но профессиональные кадры и знания о крупномасштабной, организованной государством микробиологической инженерии никуда не делись.

Об авторе

Гаррисон Касс — старший автор отдела обороны и национальной безопасности в The National Interest. Касс — адвокат и бывший политический кандидат, который поступил на службу в ВВС США в качестве летчика-стажера, а затем был демобилизован по состоянию здоровья. Он специализируется на военной стратегии, аэрокосмической отрасли и вопросах глобальной безопасности. Гаррисон получил степень доктора юриспруденции в Орегонском университете и степень магистра в области глобальной журналистики и международных отношений в Нью-Йоркском университете.