Женщина, которая не боялась Путина: как Амина Окуева превратила личную борьбу в войну за Украину

Сегодня, 30 октября исполняется восемь лет со дня убийства Амины Окуевой — украинского хирурга, участницы Революции достоинства и войны на Донбассе, пресс-секретаря батальона имени Джохара Дудаева. Ее имя стало предохранителем от амнезии: напоминанием, что имперская политика РФ имеет персональную цену и длинную географию — от Грозного до Киева. Фокус рассказывает о пути Окуевой и анализирует, возможно ли сегодня возникновение подобных фигур и почему сама российская система постоянно воспроизводит внутреннее сопротивление.

Амина Окуева и ее вклад

30 октября 2017 года вблизи Глевахи под Киевом пули настигли Амину Окуеву — украинку чеченского происхождения, волонтера и боевика, которая с 2014-го стала одним из лиц международной поддержки Украины в войне против российской агрессии. Неизвестные открыли огонь по автомобилю, где были Окуева и ее муж Адам Осмаев. Амина погибла на месте, Осмаев получил ранения. О нападении сообщали украинские и международные издания, тогдашние официальные комментарии не исключали "российский след".

На фронт она пришла как общественная активистка и медик, присоединившись к батальону имени Джохара Дудаева — формированию из чеченских и украинских добровольцев, созданному в 2014 году. После гибели командира Исы Мунаева под Дебальцево в феврале 2015-го подразделение возглавил Осмаев. Сам батальон воевал в ряде ключевых боев от Донбасса до 2022 года.

Их пара давно была в фокусе российских спецслужб и прокси-структур. В июне 2017-го в Киеве произошло покушение: мужчина, представившийся "французским журналистом", открыл огонь по Осмаеву. Окуева ответила огнем и ранила нападавшего. Впоследствии украинские и международные медиа идентифицировали "журналиста" как Артура (Артура Абдулаевича) Денисултанова (Курмакаева), связанного с окружением Рамзана Кадырова.

Расследование убийства Окуевой продолжалось годами. В январе 2020 года Нацполиция заявила о задержании части группы киллеров, ДНК которых совпали со следами на автомате, из которого расстреляли Амину. В 2020-м подозреваемому организатору объявили подозрение. В конце 2023-го полиция Киевской области сообщила: Венгрия отказалась выдать россиянина Игоря Редькина, которого Украина считает причастным к преступлению. В 2025-м МВД анонсировало брифинг о "результатах расследования" и задержании организатора группы. Эти шаги не снимают всех вопросов, но подтверждают: дело не "лежит мертвым грузом" и имеет трансграничное измерение.

Контекст, в котором жила и воевала Окуева, — это более широкий феномен кавказских добровольческих формирований на стороне Украины: кроме батальона им. Джохара Дудаева, с 2014 года действует (с перерывами и восстановлением) батальон имени Шейха Мансура, в который входят ветераны чеченских войн. В 2022-м подразделение вновь активизировалось и работает под управлением ГУР МО Украины. Символично, что в 2022 году Верховная Рада признала Чеченскую Республику Ичкерия территорией, временно оккупированной РФ. Это было "политическое возвращение" темы чеченского сопротивления в публичное пространство Украины.

Как РФ "выращивает" врагов внутри себя и возможна ли новая "Амина"

Убийство Окуевой — не отдельный эпизод, а обломок системной мозаики. С 2014 года Киев стал"городом-убежищем" для критиков Кремля — и одновременно полем опасных операций. Серия заказных убийств и покушений против чеченских, российских и украинских оппонентов Москвы (от экс-депутата Госдумы Дениса Вороненкова до журналиста Павла Шеремета) создала атмосферу, в которой грань между "государственными" и "фриланс-киллерами" размыта, но мотив — свести счеты с врагами режима — неизменен. История пары Окуева-Осмаев встроена в этот ряд.

Может ли сегодня возникнуть новая фигура масштаба Окуевой — харизматичная, мотивированная опытом личной войны с Кремлем и способная стать лицом сопротивления? Парадоксально, но сама внутренняя политика России подталкивает к этому. В 2022-2025 годах наиболее ощутимые "треснувшие места" — Северный Кавказ и прежде всего Дагестан, где мобилизация и непропорциональные потери на фронте в Украине ударили по национальной идентичности и социальной ткани. На фоне усиления репрессий возникают спонтанные, "безлидерные" формы сопротивления — от локальных протестов до саботажа, которые системно фиксируют аналитические центры.

Одновременно Кремль подпитывает внутреннюю ксенофобию и исламофобию, что видно после теракта в "Крокус Сити Холл" 22 марта 2024 года: вместо адресной безопасности — массовые рейды против выходцев из Центральной Азии, дискриминация на рынке труда и жилья. Такие кампании делают имперский центр еще более чужим для миллионов граждан-меньшинств — и, как показывает история Чечни, именно из этой "чуждости" рождаются политические противники Кремля.

Для Украины это имеет две проекции.

Первая — военно-политическая: наличие чеченских (и шире — кавказских) добровольческих подразделений с длинной памятью о войне с Россией добавляет Киеву не только мотивированных бойцов, но и сильный символический сигнал о "коалиции порабощенных". Истории Мунаева, Окуевой, Осмаева и бойцов батальонов им. Дудаева и Шейха Мансура — именно об этом.

Вторая — стратегическая: когда Киев в 2022-м признал Ичкерию временно оккупированной, Украина фактически встроила кавказское измерение в более широкую рамку деколонизации РФ. Это не означает быстрого "парада суверенитетов", но делает появление новых символических лидеров — людей, подобных Окуевой, — политически возможным. Такие фигуры обычно рождаются на стыке личной биографии сопротивления, сетевой поддержки диаспоры и исторической памяти об освободительных войнах. И эти три элемента сегодня в кавказских сообществах существуют.

В то же время есть и "тормоза". Репрессивный аппарат Кремля работает на опережение, а внешние операции против диссидентов продолжаются — в ЕС убит/атакован ряд критиков Кадырова; свидетели по "чеченским делам" гибнут. Это повышает цену лидерства и заставляет потенциальных "новых Аминов" действовать конспиративно или в сетевом формате, без ярких публичных ролей.

История Амины Окуевой — это не только о личной отваге. Это о долгой войне России против тех, кого она не смогла покорить, и о том, как украинский фронт стал площадкой для коалиции народов, помнящих свои войны с империей. Новые лидеры сопротивления в РФ возможны — прежде всего на Северном Кавказе. Но их появление и выживание зависят от двух переменных: способности внутри регионов порождать горизонтальные сети сопротивления — и от того, сможет ли мир наконец разглядеть не только последствия репрессий, но и причины, которые их питают. Окуева показала, что индивидуальная воля умеет становиться политическим фактором. Именно эту волю Кремль боится больше всего — и именно она, несмотря на все, имеет шанс рождаться снова.