Влияние российской пропаганды на пленных не дает желаемого результата: интервью с представителем ГУР Андреем Юсовым

16 мая в Стамбуле состоялись первые за три года прямые переговоры Украины и России с участием турецкой стороны. Едва ли не единственным весомым результатом стала договоренность об обмене пленными по формуле «1000 на 1000», который стартовал уже 23 мая и завершился 25-го. Во время второго раунда переговоров в Стамбуле делегации Украины и РФ 2 июня договорились об обменах военнопленными в категориях «18-25 летние», «тяжелобольные и тяжелораненые», а также о репатриации тел погибших по формуле «6000 на 6000». 9 - 14-го, а также 16-го, 19-го и 20 июня Украина и РФ проводили согласованные обмены военнопленными и репатриацию тел.

Во время крайнего обмена, который состоялся 20 июня, была возвращена еще одна группа защитников, которые имеют тяжелые ранения и существенные проблемы со здоровьем. Состояние, в котором возвращаются наши герои, свидетельствует о том, что Россия не выполняет требований Третьей Женевской конвенции об обращении с военнопленными.

На днях Парламентская Ассамблея Совета Европы выразила обеспокоенность ужасным положением украинских пленников, которые «подвергаются казням без суда, широкомасштабным и систематическим пыткам, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, что равнозначно военным преступлениям и преступлениям против человечности». В принятой резолюции ПАСЕ подчеркивает необходимость создания международного механизма обмена пленными в формате «всех на всех» с участием Международного комитета Красного Креста и нейтральных стран.

«Апостроф» пообщался с представителем Главного управления разведки Министерства обороны Украины Андреем Юсовым об условиях содержания украинских военнопленных и гражданских, о враждебном идеологическом влиянии, а также о поиске наших соотечественников, чье пребывание в плену россия не признает.

– Можем ли мы говорить, что благодаря стамбульскому треку Украина освободила из неволи всех в категории «тяжелобольные и раненые»?

– Нет, нельзя, к сожалению. Как ранее сообщалось, продолжается реализация договоренностей в Стамбуле и большого обмена, в рамках которого должны вернуться все тяжелобольные, тяжелораненые и все молодые защитники - до 25 лет. Произошло несколько этапов этого обмена, но он еще продолжается. Соответственно, цифры не разглашаются, пока он не будет доведен до конца.

– Неделю назад росСМИ цитировали помощника хозяина Кремля Мединского, который заявил о «налаживании срочных санитарных передач тяжелораненых с линии фронта». Соответствует ли это действительности? Можете прокомментировать, речь о полевых обменах?

– Я оставлю это без комментариев. Могу лишь сказать, что работа в этом направлении ведется.

– В рамках обмена «1000 на 1000» впервые за время полномасштабного вторжения были освобождены военные из тех частей, из которых ранее не возвращали никого. Враг это делает сознательно - не возвращает из тех или иных воинских частей, или это случайность?

– Длительное отсутствие прогресса в вопросах возвращения всех тяжелобольных и тяжелораненых, некомбатантов, женщин, то есть категории пленных и незаконно удерживаемых лиц, которые вообще не должны были находиться в плену и в российской неволе, как и в случае подтверждения самого факта пребывания в плену - не были случайны. Мы понимаем, что Международный комитет Красного Креста до сих пор не получает подтверждения по большинству пленных, находящихся в России, несмотря на то, что часть из таких неподтвержденных, точно в плену и находятся там уже достаточно долгое время. И это также имеет признаки определенных умышленных действий. Это же объясняет сложности с возвращением представителей отдельных подразделений, отдельных воинских частей. Это может быть как соображения российской пропаганды, так и другие соображения российских спецслужб, в частности, с определенными оперативными целями, но в любом случае это, скажем, системная и целенаправленная позиция государства-агрессора.

– Есть ли квота от бригад при формировании списков на обмен с нашей стороны?

– К сожалению, это не работает. Понятно, что каждый раз мы хотели бы видеть в определенной степени пропорциональный и сбалансированный список, где были бы представители разных категорий и воинских частей. Но у агрессора часто своя логика и поэтому переговорный процесс действительно сложный. И мы не всегда видим такую пропорциональность. Поэтому в одном обмене может совсем не быть офицеров, в другом, как в одном из недавних, мы увидели достаточно большое их количество. И соответственно по родам, видам войск так же есть разные показатели каждый раз. Но в целом Украина пытается подавать [списки] с учетом интересов всех составляющих Сил безопасности и обороны.

– Украина, безусловно, хочет вернуть всех наших людей из плена. Но кто сейчас в приоритете? До сих пор это были те, кто давно находится в неволе, тяжелораненые... Кто сейчас?

– К сожалению, у нас продолжается полномасштабная война, которая носит геноцидный характер, часты неединичные случаи нарушения и международного гуманитарного права, и Женевской конвенции, поэтому категории приоритетные, скажем, не ограничиваются традиционными представлениями. Но, к сожалению, мы опять должны говорить о тяжелобольных и раненых. Да, прогресс в этом есть, но пока не реализована до конца формула «всех на всех» в этих категориях. Безусловно, это женщины, которые остаются в плену. Отдельное внимание по поручению президента, как и в других случаях, уделяется защитникам Мариуполя. Также есть другие составляющие, которые требуют отдельной опеки - это гражданские, в частности, политзаключенные и журналисты, которые находятся в российской неволе, это некомбатанты, например, защитники ядерных объектов Чернобыльской станции, которые не должны были находиться в плену в принципе. И много других категорий. Все из них проработаны отдельно и по всем ведется отдельная работа.

– Среди родственников пропавших без вести есть много опасений относительно наших защитников, захваченных на Курском направлении - что Россия там не берет в плен, что вообще не подтверждает плен. Так ли это?

– Что касается вот условий ведения боевых действий, соблюдения законов войны, то, к сожалению, весь мир неоднократно видел это, в том числе, фактически в прямом эфире, как действует враг на поле боя. Поэтому я не буду это дополнительно комментировать. Что касается возвращения с разных направлений, то у нас есть успешная реализация возвращения, в том числе и пленных с Курского направления. Я не буду отдельно развивать эту тему, потому что это процессы и переговоры, которые продолжаются.

– Пленным с этого направления инкриминируют совершение теракта группой лиц с тяжелыми последствиями. Есть ли специфика обмена осужденных? Их сложнее возвращать?

– Безусловно, есть своя специфика. И все делается [врагом] в том числе с пропагандистской целью. Но Украину это не останавливает бороться и возвращать в том числе и осужденных украинских военнопленных. И, собственно, эти суды, и с точки зрения международного права для нас не имеют никакого значения.

– В СМИ писали, что глава Чечни Рамзан Кадыров покупал украинских пленных для обмена чеченских наемников, чтобы демонстрировать свой статус. И вообще решение об обменах украинских военных, удерживаемых в Чечне, принимает он лично. Так ли это так? И изменилось ли что-то на фоне слухов о болезни Кадырова?

– Эти вопросы между собой не связаны. Учитывая деликатность вопросов, потому что ответ на подобные, в принципе, актуальные и правильные вопросы, может напрямую влиять на условия пребывания наших пленных, которые находятся без прав в заложниках у агрессора, - можно лишь сказать, что очень часто значительная часть этой информации делалась намеренно в целях пропаганды. Реальность была другой. Однако Украина имеет опыт переговоров, приобретенный уже во время полномасштабного вторжения, с отдельными подразделениями и составляющими формирований государства-агрессора. И мы можем вспомнить и возвращение наших из плена вагнеровцев, и много других примеров.

– В начале 2024 года Кадыров предложил обменять украинских военнопленных на снятие с семьи санкций США. А Кремль выдвигал подобные требования о снятии санкций? Например, осуществить платеж через SWIFT, продать танкер нефти?

– Что касается сейчас переговоров в Стамбуле, то пока не фигурировало таких вещей и мы не будем это отдельно комментировать, потому что это переговоры, которые будут продолжаться.

– Украине известно о 300 местах, где страна-агрессор удерживает украинских военнопленных и гражданских граждан - это и территория РФ, и ВОТ, и Беларусь. Чем отличаются условия содержания? И какая особенность пребывания в Беларуси?

– Глобально следует заметить, что Россия и здесь не выполняет базовые принципы и требования Женевской конвенции, ведь согласно требованиям международного права, военнопленные должны содержаться в отдельных специально предназначенных для этого местах. Зато очень часты случаи, когда украинские военнопленные в России содержатся вместе с уголовными преступниками в общих тюрьмах. Украина в полной мере со своей стороны выполняет Женевские конвенции. У нас работают региональные места, центры содержания российских военнопленных, открытые для посещений и Международным Комитетом Красного Креста, и представителями Организации Объединенных Наций, и международными правозащитниками.

Россия до сих пор не обеспечивает беспрепятственный доступ к местам содержания наших пленных со стороны Международного Комитета Красного Креста - а именно эта организация должна проверять условия соблюдения Женевской конвенции. То есть даже эти принципы за более чем три года полномасштабного вторжения до сих пор не выполнены. Что касается разницы в условиях содержания, они отличаются, в зависимости от региона, в зависимости от отдельной тюрьмы или колонии. И да, везде есть своя специфика. Относительно Беларуси - это отдельный разговор. Сейчас я не хотел бы описывать.

– Известно, что освобожденные из российского плена украинцы проверяются на предмет возможной коллаборации с ФСБ. Это разовое какое-то действие, или вы длительное время отслеживаете возможные риски?

– Контрразведывательная работа - это постоянная работа украинских спецслужб и контрразведки в частности. Поэтому это меры, которые принимаются с целью защиты национальной безопасности на постоянной основе и они будут продолжены. То, что российские спецслужбы пытаются использовать и украинских пленных, и выходить и давить на семьи наших защитников, которые оказались в плену, - это не секрет. Соответственно, этому принимается соответствующее противодействие и соответствующие меры.

– Мы понимаем, что наши пленные подвергаются идеологическому воздействию. Насколько врагу удается изменить их мировоззрение? Есть ли такие случаи, чтобы люди по возвращению становились адептами русского мира?

– Тотально такие явления отсутствуют. Да, они находятся, к сожалению, в очень тяжелых условиях - и информационный вакуум, и целенаправленная дезинформация, постоянное прокачивание тезисами о том, что вот уже и Украины нет, и Киев взяли, и вы никому не нужны, и о вас забыли, и так далее. Но моральный дух, состояние наших военных, присяга, данная ими, иногда возможность все же получить весточку из дома, и поддержка побратимов, которые находятся рядом. В конце концов, вера в свою страну отличает украинских военных и гражданских, которые оказались в руках россиян в плену или незаконно удерживаются. И глобально такие действия не дают желаемого результата. И очень часто только пересек границу, сразу вопросы: что условно с Запорожьем, Днепром, что с Херсоном, что с Одессой, что с Киевом и так далее. И получив ключевые ответы на все вопросы, вздыхают с облегчением и те самые возгласы: «Слава Украине», которые видит вся страна и слышит весь мир. То есть российская пропаганда очень эффективна по отношению к россиянам, но украинцы, к счастью, получили - хотя, к сожалению, очень большой ценой - прививку от русского мира и российской пропаганды.

– В недавно принятой резолюции ПАСЕ отмечается необходимость создания международного механизма обмена пленными в формате «всех на всех». Но как обменивать тех, чье содержание в плену россия не признает, что делается для того, чтобы в застенках российских застенков никого не забыть, особенно тех, чей статус «плен» до сих пор не подтвержден?

– Прежде всего, информационная система Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными, как и другие реестры всех составляющих Координационного штаба, содержат больше данных, чем даже у Международного Комитета Красного Креста. И Украина использует больший перечень инструментов и информации для подтверждения факта пребывания защитника или гражданского в плену для дальнейшего его освобождения. И мы подчеркиваем для родственников наших защитников, что на возвращение подаются все, кто подтвержден данными Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными, то есть не только подтвержденные со стороны Международного комитета Красного Креста. Эта работа продолжается. Также это опрос каждый раз тех, кто вернулся из российского плена, о судьбе других, кто был вместе с ними или кого они видели во время этапирования или попадания в плен. Кроме того, это оперативная работа, это и мощная OSINT-аналитика, как Координационного штаба, так и всех составляющих Сил безопасности и обороны. И большой вклад во всю работу вносят родные наших защитников. То есть каждый, кто ищет родного человека, - лучший OSINT-аналитик, и действительно бывает такое, что родственники наших защитников первыми попадают на ту или иную информацию, которая сразу берется в работу и учитывается для дальнейшего освобождения.

– То есть возвращаются из российского плена не только подтвержденные Международным Комитетом Красного Креста, но и те, кто подтверждены Координационным штабом. И даже были отдельные случаи возвращения без вести пропавших, то есть тех, у кого в информационной системе был статус «Поиск лица».

– Есть ли наши агенты, которые ищут наших людей в России – по тюрьмам, госпиталям...?

– Я сказал, что используются и оперативные инструменты, какие из них - мы уже не будем раскрывать, по крайней мере пока все не вернутся домой.