Брак с иностранцем: как жить с немцем

«Помнишь, как в „Бойцовском клубе“? Вещи, которыми владеешь ты, в конце концов овладевают тобой», — радостно говорит мне мой гамбургский друг Лассе Волтер, слезая со своего гоночного велосипеда и выпивая залпом бутылку воды.

Мы с ним приехали в веселый парк Шанце — это не центр Гамбурга, поэтому туристов тут нет, а только местные, в основном молодежь. Посреди парка — мрачноватая башня из темного кирпича, бывшая водокачка, в которой недавно открыли дизайнерский отель Movenpick. Я прошу Лассе говорить погромче — жизнь вокруг бьет ключом. На траве яблоку негде упасть — парочки лениво потягивают пиво, носятся дети и собаки, у соседней станции метро кучка демонстрантов с турецкими флагами что-то скандирует. 

«Вещи, которыми владеешь ты, в конце концов овладевают тобой»

Так сложилось, что у меня много друзей в Гамбурге, и их любимое занятие — рассуждать на темы спасения мира. Я сама часто бываю в Германии (мой муж родом из Гамбурга, но давно живет в Москве). У меня пока непростые отношения с этой страной, но Гамбург мне нравится. Многие его считают городом будущего — главным образом потому, что именно здесь больше всего в Европе сторонников sharing economy (от share — «делиться»). Это модная концепция, адепты которой считают, что делиться и обмениваться (домами, квартирами, машинами, книгами, одеждой, едой) — это лучше, чем покупать новое, а если уж потреблять, то с оглядкой на реалии сегодняшнего мира. В Германии это называют bewusst leben — «жить осознанно». Активнее всего новый образ жизни практикуют в Берлине и Гамбурге — эти города давно соревнуются между собой за звание трендсеттера. Гамбург, который входит в топ-10 городов мира с самым высоким качеством жизни, сейчас однозначно выигрывает у хипстерского Берлина.

«Жить осознанно» стремятся гамбургские яппи. Некоторые из них, например, считают, что само понятие собственности — прошлый век (забавно это слышать от жителей города, который по количеству Maybach и Porsche на дорогах запросто может соревноваться с Кап-д’Антиб на Лазурном берегу). «Новые яппи» — люди небедные. Вот Лассе, ему 33, он директор по маркетингу в крупной компании. Дорогой (очень!) гоночный велосипед, на котором он ездит на работу и участвует в благотворительных велопробегах, ему все-таки принадлежит. Но машину он давно продал и, когда нужно, берет напрокат спортивный BMW или Smart, бронируя их через приложения в телефоне. (У его телефона сертификат fair trade — «справедливая торговля», который подтверждает, что собиравшие его люди работали в нормальных условиях, их труд достойно оплачивался и не эксплуатировались дети. На такие телефоны в Германии сейчас повышенный спрос, хотя стоят они дороже.) Собственного жилья у Лассе, как и у многих европейцев его возраста, нет, но есть хорошая съемная квартира. На путешествиях они с девушкой тоже не экономят, но пользуются исключительно сервисом airbnb, с помощью которого часто сами оплачивают поездки, сдавая на время отпуска свое жилье. Раз в неделю к ним на дом привозят Green Box — набор органических продуктов с местных ферм, а одежду (Лассе предпочитает марку Acne) он покупает в основном на интернет-аукционах или в second hand.

Мне все это пока неблизко — мы живем в стране, где все стремятся потреблять, так как вещи определяют статус. Но мне стало интересно, что все-таки движет гамбургскими яппи — мода или искреннее желание изменить мир. Лассе посоветовал спросить об этом у своей соседки Аники Ват (ей 28), убежденной сторонницы bewusst leben. Аника назначила мне встречу в кафе Elbgold рядом с парком Шанце. Это любимое место гамбургских хипстеров всех возрастов, стартаперов и просто бездельников. (Владельцы заведения лично объезжают кофейные плантации по всему миру и заказывают зерна только у соблюдающих стандарты fair trade.) Там оказался приличный для этих краев кофе, а еще стояли таблички wifi-free zone. Это еще одно новое веяние в Гамбурге — кафе без доступа в интернет, где по старинке читают газеты, а не пялятся в гаджеты.
Аника родом из маленького баварского городка, как многие 20–30-летние немцы, поучилась за границей, а потом переехала в Гамбург, где нашла бойфренда, работу (она пиарит художников и музыкантов) и единомышленников. Аника снимает квартиру в богемном районе Санкт-Паули. Она вегетарианка, каждый день занимается йогой и еду покупает только в биосупермаркетах, которые в Санкт-Паули и Шанце на каждом углу. «Зачем в большом городе машина?! — Аника делает круглые глаза на мой вопрос, есть ли у нее автомобиль. — Возьми напрокат через телефон какой-нибудь mini Cooper на пару часов и сгоняй на нем куда тебе нужно. Никакой головной боли по поводу парковок, и пробок меньше». «Эпоха бесконечного потребления кончилась, — многозначительно добавляет она, заказав второй капучино на соевом молоке. — У нас тут не модно иметь много вещей. Это балласт, который забирает у тебя энергию. И вообще, Гамбург — это история про сдержанность, сколько бы денег у вас ни было. Если вы пройдете по Санкт-Паули в Chanel, вы никого не впечатлите».

Сама Аника, правда, носит то, что стоит не сильно дешевле Chanel, — но это местные бренды, работающие по стандартам fair fashion. Она записывает мне в блокнот несколько непроизносимых имен, утверждая, что эти гамбургские дизайнеры — новые Dries Van Noten и Dirk Bikkembergs. Две ее подруги недавно открыли сервис — на срок до трех недель за символические деньги (членство в клубе стоит 15 евро в месяц) можно брать напрокат дизайнерские вещи. Проект, по словам Аники, имеет оглушительный успех. «У тебя, наверное, куча платьев, которые ты надела один раз, и потом они просто пылятся в шкафу? И что хорошего?» — Аника смотрит на мой льняной жакет так, будто сканирует ценник. Она, конечно же, ожидает, что я соглашусь, но я отмалчиваюсь. Покупать красивые бесполезные вещи, даже если их потом не сносишь до дыр, — как можно отказать себе в этом удовольствии? Хотя ее аргументы тоже звучат убедительно: «Гораздо проще — и правильнее — не спускать деньги на ерунду made in Bangladesh, а взять напрокат хорошее платье, которого ни у кого нет. Пусть девчонки сразу приучаются носить не H&M, а качественные вещи». Ой, не знаю — если мы не будем покупать вещи made in Bangladesh, люди в Бангладеш умрут с голоду.

И вообще, мне уже надоело говорить о правильном образе жизни, и я перевожу разговор на любимую тему — секс и отношения. Сейчас часто критикуют мужчин — я поинтересовалась, что на этот счет думает Аника. «Они хорошие, но уж больно тормозят — особенно в начале отношений, — вздыхает она. — Я год прожила в Барселоне и привыкла к постоянному „Hola, guapa!“. И в Баварии, где я выросла, мы больше похожи на итальянцев. Переехала в Гамбург — а тут на тебя никто не смотрит, разве что если крепко выпьет. С гамбургскими мужиками лучше начинать с дружбы и не торопить события. С ними надо много разговаривать — они это любят и не боятся умных женщин. А если он дотронулся до твоей руки — это уже, считай, секс. Скорее всего, он уже тебя выбрал, и это навсегда. Он уже никуда от тебя не денется. Наши мужчины очень надежные и к тому же чудесные отцы». С последним, признаюсь, мне сложно поспорить.

В Гамбурге сейчас беби-бум, и кажется, что мужчины тут научились рожать. Такого количества высоких темноволосых красавцев (на севере Германии полно жгучих брюнетов — и в основном это чистокровные немцы) с колясками я не видела нигде в мире. С одним из таких (не брюнетом, но тоже ничего), двухметровым Штефаном Фюзерсом, я иду в детский сад забирать его сыновей. У них странные имена — Мату и Юрий. Штефан в Гамбурге — знаменитость. Он член сразу двух политических партий («Зеленой» и «Пиратской»), недавно баллотировался в мэры Гамбурга и активно продвигает проект под названием «Безусловный доход». Он говорит без умолку — и все больше о судьбах мира. «Люди не успевают наслаждаться жизнью — они слишком заняты зарабатыванием на жизнь. А вот если бы каждый, независимо от статуса, ежемесячно получал, например, 1000 евро, люди делали бы то, что им действительно важно и интересно». Штефан в основном сидит дома, совмещая политическую деятельность с воспитанием детей. Главный кормилец в семье — его жена. Она юрист и пашет сутками. Его это не смущает: «Если у жены хорошая работа, почему бы мне не посидеть с детьми? Она мне полностью доверяет». Это семейство — тоже убежденные сторонники bewusst leben. Они, например, почти не покупают детям игрушки и новые вещи — все нужное есть на блошином рынке. «Мы живем в эпоху перепроизводства — зачем вносить свою лепту в эту порочную картину? — пожимает плечами Штефан. — Да и дети должны учиться развлекать себя сами — зачем им горы пластика из Китая? Мои мальчишки, например, могут часами играть в мяч, и им весело».

«Если мужчина из Гамбурга дотронулся до твоей руки — это уже, считай, секс. Он тебя выбрал, и это навсегда»

Это тоже модная в Гамбурге тема — родители стараются отдавать детей в специальные toy-free kindergartens, детские сады без игрушек. Я случайно забрела в такой в Шанце. Здание похоже на притон: граффити на всю стену, обшарпанный полутемный подъезд, на первом этаже — галерея с сомнительными арт-объектами. Садик — на третьем. Я постучала — мне открыли. Внутри страшный шум — по комнатам с разрисованными стенами носится толпа растрепанных карапузов трех-шести лет. Не так давно в Германии опубликовали данные большого исследования — оказывается, у детей, у которых слишком много игрушек, потом могут появиться не только проблемы с концентрацией, но и склонность к наркозависимости. В этом саду эксперимент провели еще десять лет назад: убрали все игрушки, оставили только карандаши, краски, пластилин, книжки и несколько мячей. Детям сказали, что игрушки уехали отдыхать и не вернулись. Идея прижилась, и теперь сюда стоит очередь. Детям здесь почти не дают сладкое и кормят вегетарианской органической едой, которую готовит повар из Таиланда, учат их английскому и танцам, а также водят в музеи. «Мы раньше ходили в дорогой сад, где у детей были горы игрушек, — рассказывает австрийка Ману, переехавшая в Гамбург десять лет назад (она пришла забирать свою пятилетнюю дочь Паулину). — И там моей девочке было плохо, ее обижали. А тут дети почти не дерутся и намного больше общаются друг с другом. Старшие шефствуют над младшими, и никому не скучно. Родители вообще чаще покупают игрушки не для ребенка, а для себя», — вздохнув, добавила она.

Правда, toy-free детский сад — тоже удовольствие недешевое, около 600 евро в месяц. Продукты из биосупермаркетов, а также fair fashion тоже стоят дороже, чем обычные вещи и еда. По-моему, это то же общество потребления, но под новым эколейблом. Съездив несколько раз в Гамбург, я тоже заболела фермерской едой и теперь повсюду ищу продукты с пометкой «bio». Многие экономисты утверждают, что из-за перенаселения, дефицита ресурсов и ухудшения экологии через пару десятков лет мы все будем жить по принципам sharing economy — у нас просто не будет другого выбора. Возможно, гамбургские «новые яппи» действительно предвидят будущее. А возможно, немцам в силу их национального характера просто нравится верить, что они живут правильно.

Где знакомиться

Популярный в Гамбурге и Берлине формат вечеринок называется Kochen macht Freunde — «Готовь с другом». Два друга, жители Гамбурга Свен и Аурель, недавно запустили мини-социальную сеть Yumwe. На сайте www.yumwe.de пользователи могут найти расписание и зарегистрироваться на ближайшую dinner party, которую устраивает у себя другой пользователь, или организовать ужин самому. На эти вечеринки, заплатив небольшую сумму, может прийти любой желающий, главное — вовремя записаться. Знать немецкий необязательно — в Гамбурге и Берлине все свободно говорят по-английски. В этих городах много одиноких людей, поэтому на домашние кулинарные посиделки большой спрос. Многие уже нашли с их помощью не только друзей, но и пару. «Есть одному — это грустно, — говорит Свен. — Сейчас модно всем делиться, и что может быть лучше, чем разделить ужин?» Если вы пойдете на такую вечеринку, воспользуйтесь советом от Свена и Ауреля — не избегайте щекотливых вопросов, говорите о глубоких вещах, чтобы людям было с вами интересно: «Мы, немцы, любим сложные темы, и у нас, в отличие от англичан, в общении практически нет табу. Если договоримся до чего-нибудь совсем уж непристойного, переведем разговор в саркастическую шутку. Сейчас у нас больше всего говорят о спорте, музыке, йоге, еде и буддизме. И не бойтесь подходить к мужчине сами — нам это очень льстит. Сами мы стесняемся — если не успели еще принять свои три-четыре джин-тоника». 

Нежный футбол

Район Санкт-Паули переживает процесс gentrification (это когда маргинальные районы больших городов вдруг становятся востребованными — там открываются галереи, дизайнерские отели и магазины и, соответственно, дорожает жилье). Но главная улица Санкт-Паули — Репербан, где когда-то играли свои первые концерты The Beatles, — это по-прежнему бордели, секс-шопы, пип-шоу и гей-бары. Эта часть Гамбурга — резиденция святого для каждого жителя города футбольного клуба FC St. Pauli. Его символ — пиратский череп и кости, означающий неподчинение авторитетам, в том числе и в большом футболе. Даже у младенцев в Гамбурге на погремушках череп с костями! На стадионе, где играет клуб, есть семейные трибуны и детский сад. На матчах строго запрещена любая дискриминация и тем более мордобой, тут принято аплодировать противнику. 

Фото: Getty Images