Что тормозит работу антикоррупционной экосистемы? Исследование

Когда в последние месяцы медиа или политики говорили о борьбе с коррупцией, чаще всего речь шла о коррупционных расследованиях или рассмотрениях дел в судах. И это не удивительно: в водовороте войны запрос украинцев на справедливое наказание значительно вырос — и когда речь идет о государственных предателях или наводчиках, и когда о взяточниках.

Но вопрос антикоррупции значительно шире и охватывает намного больше вещей, которые могут обеспечить настоящие успехи в такой борьбе. И здесь важны не только результаты, но и возможности в целом их достигать, потому что без состоятельности и речи не может быть об эффективности.

Именно для того чтобы понять возможности антикоррупционной экосистемы, Transparency International Ukraine провела второе исследование управления и взаимодействия органов антикоррупционной инфраструктуры, охватывающее почти три года их деятельности (2021–2023). Так насколько возможности антикоррорганов сходятся с результатами?

Попытаемся разобраться.

Как мы уже вспоминали, результативность борьбы с коррупцией люди чаще всего замечают по информации о подозрениях и приговорах, то есть речь идет о сфере, которую охватывает связка НАБУ—САП— ВАКС. И здесь важно понять, что состоятельность одного из этих органов оказывает непосредственное влияние на возможности других. И, как следствие, ошибки или препятствия на этапах расследования или судебного разбирательства становятся причиной меньшего количества качественных решений в коррупционных делах.

 

Высокие ставки НАБУ

Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) — бесспорно, самый известный антикоррупционный орган в нашей стране. Примечательно, что именно Бюро показало самый большой рост в нашей оценке: по сравнению с данными 2020 года показатели состоятельности органа выросли с 3,6 до 4,3 балла из возможных пяти. А это уже довольно высокая оценка.

Прежде всего на этот балл повлияло отсутствие заметных проблем с менеджментом. И даже, несмотря на начало полномасштабной войны и остановку работы комиссии на более чем полгода, конкурс по отбору нового директора НАБУ все же состоялся. Он продолжался меньше года, что хотя и долго, но по сравнению с конкурсом Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП) например, это стало хорошим прогрессом. Поэтому после назначения Семена Кривоноса руководителем Бюро в марте 2023 года НАБУ и САП усилили сотрудничество и заметно активизировали расследование дел о коррупции на высшем уровне. Хотя ряд экспертов объективно замечают, что реальные результаты работы нового директора мы увидим по меньшей мере через год после назначения. Потому что все успехи весны 2023-го, включая топ-кейс главы Верховного суда Князева, — наработки детективов и прежнего руководства Бюро. Но они действительно не были нивелированы новым.

Это удалось в том числе благодаря улучшению законодательства о деятельности НАБУ. В частности, благодаря устранению разногласия между Конституцией и Законом «О Национальном антикоррупционном бюро Украины» и определению, что НАБУ является центральным органом исполнительной власти со специальным статусом. Был уточнен порядок проведения аудита эффективности деятельности Национального бюро. Также были внесены изменения, которыми четко определены полномочия Кабинета министров по назначению на должность директора Национального антикоррупционного бюро и его увольнению. Хотя, опять же, в процессе конкурсного отбора возник ряд проблемных моментов, вследствие которых отсеялись фавориты общественности — профессионалы из самого НАБУ. Но так или иначе саму процедуру конкурса можно считать успешной.

Сейчас мы наблюдаем значительное оживление в расследовании топ-коррупционных дел НАБУ и САП. Но такое увеличение тоже имеет свою цену, в том числе и в вопросе количества привлеченных к таким процессам работников. Чтобы справиться с нарастающей нагрузкой на органы антикоррупционной экосистемы, необходимо пропорционально увеличить количество работников НАБУ, прокуроров САП, судей Высшего антикоррупционного суда (ВАКС) и работников аппарата суда. Потому что от состоятельности каждой из этих институций зависит эффективность работы всего звена НАБУ—САП—ВАКС.

Причем в своем отчете  об Украине как стране-кандидате Европейская комиссия отдельно указала на необходимости увеличения численности работников НАБУ, в частности дополнительного персонала для работы над расследованиями, а это — детективы, аналитики и технические работники.

Сейчас согласно профильному закону общая численность работников центрального и территориальных управлений НАБУ не должна превышать 700 человек. В парламенте уже зарегистрированы два законопроекта об увеличении количества сотрудников Бюро — в обоих предлагается довести ее до 1000 человек, что даст возможность усилить функцию досудебного расследования. Сегодня в первом чтении Рада проголосовала законопроект №10203-1, по которому штат НАБУ должен увеличиться с 700 до 1000 работников в три волны: закроют по 100 вакансий в 2024-м, 2025-м и 2026 годах. И это правильное решение, потому что набрать 300 квалифицированных специалистов за год, а потом еще интегрировать новые кадры в работу Бюро — это достаточно серьезный вызов. Стоит также понимать, что для полноты картины нужно иметь полный текст проголосованного законопроекта, которого пока нет в открытом доступе.

Другая важная и, что печально, давняя проблема — обеспечение права НАБУ на автономное прослушивание. Необходимое законодательство было принято еще осенью 2019-го, но прописанные в нем нормы до сих пор не реализованы на практике. Сейчас СБУ имеет необходимое оборудование, и НАБУ может получать его по запросу. И поскольку Бюро является отдельным государственным органом и должно выполнять свою работу независимо и беспристрастно, ему нужны собственные инструменты для обеспечения таких своих функций.

Не менее важно для эффективных антикоррупционных расследований создание независимого органа, который будет отвечать за проведение экспертиз в делах о коррупции на высоком уровне. Это могло бы позитивно повлиять на скорость и качество расследований НАБУ, обеспечив проведение экспертиз эффективно, независимо, своевременно и, что особенно важно, без давления. А на сегодняшний день сотрудники Бюро часто не могут быстро провести экспертизу, потому что на нее уже выстроилась очередь дел, и это значительно затягивает расследование.

Существенные препятствия создают и печально известные «поправки Лозового». Последствия их применения уже можно увидеть в решениях о закрытии уголовных производств в ряде дел из-за, по мнению судей, неправильного субъекта продления сроков досудебного расследования. Среди громких дел, закрытых благодаря «поправкам Лозового», — дела «Укрзалізниці», братьев Дубневичей, Ощадбанка, первый эпизод дела «Роттердам+», дело Альперина.

Поэтому, чтобы исправить этот недостаток, парламенту необходимо усовершенствовать материальное и процессуальное уголовное законодательство.

Что приятно, НАБУ показывает себя как стабильная, эффективная и независимая институция, демонстрирует рост и регулярное внедрение лучших практик в работе, что сказывается на результатах всей антикоррупционной системы. И во многом это было бы невозможным без эффективного взаимодействия с САП.

 

САП с перспективой независимости

Вместе с тем Специализированная антикоррупционная прокуратура в результате нашего исследования получила невысокие 3,5 балла из возможных пяти, и на это есть причины.

С августа 2020-го в САП почти два года не было полноценного руководителя. Ситуация на тот момент сложилась абсурдная: по состоянию на июнь 2022 года победитель соответствующего конкурса был известен уже полгода, но так и не назначен комиссией.

Здесь важно напомнить, что хотя прокуроры САП и имеют дополнительные институционные гарантии независимости от вмешательства в их работу по сравнению с другими подразделениями прокуратуры, все же остается важный нюанс. При отсутствии полноценного руководителя все действия исполняющего обязанности должен согласовывать со своей стороны генеральный прокурор (на тот момент Ирина Венедиктова), а это могло создать и создавало возможности для вмешательства в ход антикоррупционных расследований. Напомним, что именно так удалось «убить» дело в отношении Олега Татарова. И, конечно, это уже указывает на уменьшение возможностей для САП исполнять возложенные на нее функции.

И хотя в июне 2022-го Александр Клименковсе же возглавил Специализированную антикоррупционную прокуратуру, ряд проблем ведомства никуда не исчезли. В частности речь идет и об отсутствии реальной независимости и собственного юридического лица.

Из-за этого орган до сих пор не имеет своей канцелярии и секретно-режимного подразделения. То есть сейчас невозможно написать непосредственно в САП — вся корреспонденция проходит через Офис генерального прокурора, что опять же создает опасность утечки чувствительных данных. Так же это увеличивает и риск банальной человеческой ошибки, когда какое-то письмо просто не дойдет до конечного адресата. Опять же из-за отсутствия собственного юридического лица у САП нет своего сайта для распространения информации и она не может создавать и воплощать коммуникационную стратегию.

Некоторые ограничения касаются и возможностей руководителя САП, что влияет на ее работу и может складываться впечатление, будто антикоррпрокуратура — недостаточно эффективный орган.

Например, сейчас Александр Клименко не может самостоятельно направлять запросы об экстрадиции лиц, а в делах НАБУ—САП многие фигуранты как раз и скрываются за границей. Такие запросы можно отправить только через генерального прокурора, и это влияет прежде всего на репутацию Специализированной антикоррупционной прокуратуры. Глава САП также не может самостоятельно зарегистрировать в Едином реестре досудебных расследований (ЕРДР) производство в отношении народного депутата.

Интересно, что профильное законодательство о САП, в отличие от других органов антикоррупционной экосистемы, почти не менялось за восемь лет и кое-где потеряло способность адекватно отвечать на вызовы, вставшие перед институцией на протяжении ее деятельности.

Указанные нами проблемы так же беспокоят и Европейскую комиссию. В своем отчете она тоже указала, что САП нуждается в дополнительной защите от возможного неправомерного вмешательства. Устранить этот риск можно, в частности, через усовершенствование процедур отбора руководителя САП и ее ключевых должностных лиц, а также повышение организационной и процессуальной автономии САП и улучшение системы подотчетности.

Стоит отметить, что сегодня, 21 ноября, парламент поддержал в первом чтении правительственный законопроект №10060 «О внесении изменений в Уголовный процессуальный кодекс Украины и другие законодательные акты Украины об усилении самостоятельности Специализированной антикоррупционной прокуратуры». Этот законопроект должен решить проблему отсутствия у САП отдельного юридического лица и усовершенствовать конкурс на должность главы прокуратуры. Также он предусматривает создание отдельной дисциплинарной комиссии САП и проведение внешнего независимого аудита органа. Хотя законопроект и содержит ряд недостатков, таких как отсутствие полномочий у руководителя САП начинать уголовное производство в отношении нардепов, самостоятельно направлять запросы об экстрадиции, в целом он закладывает основу независимости САП и отвечает требованиям Европейской Комиссии по этому вопросу. Этот законопроект также требует более глубокого анализа после обнародования полного текста документа.

Еще один краеугольный камень — это отсутствие внешнего аудита эффективности работы САП, который, например, предусматривается для НАПК и НАБУ. Именно поэтому TI Ukraine отмечала необходимость ввести такую форму оценивания, чтобы понимать сильные и слабые места и зоны роста.

Вместе с тем мы уже можем говорить о формировании вполне качественного взаимодействия в сотрудничестве между НАБУ и САП. Интересно, что результаты этого взаимодействия могут как раз и вызвать у украинцев впечатление, что уровень коррупции в стране значительно вырос по сравнению с предыдущими годами. А все потому, что где-то с осени прошлого года мы стали свидетелями значительно большего количества объявленных подозрений в коррупции, и, соответственно, количество новостных заголовков об этом тоже увеличилось, что может создать в определенной степени ошибочное впечатление о росте самой коррупции, а не расследований в отношении нее.

Но для того, чтобы заголовки в медиа производили блее приятное впечатление, необходимы приговоры, и это уже задача для Высшего антикоррупционного суда.

 

ВАКС на пике доверия, но есть нюансы

Высший антикоррупционный суд в нашем исследовании получил самую высокую оценку — 4,6 балла из пяти возможных. Причин для таких успехов несколько.

Прежде всего следует напомнить, что ВАКС — самая новая институция в системе уголовной юстиции, поэтому еще в первом нашем исследовании его баллы были самыми высокими. Но одно дело получить высокую оценку из-за незначительного срока работы, а другое — удержать такую репутацию и даже улучшить ее. Антикоррсуду это удалось.

С большинством вызовов, встающих перед институцией, ВАКС и стейкхолдеры справляются удачно. Судьи и работники аппарата суда соблюдают законодательство по вопросам предотвращения коррупции, регулярно коммуницируют о результатах рассмотрения дел, и в целом, когда речь идет об этом суде, создается впечатление о действительно политически беспристрастной и независимой институции. Серые пятна в работе институции появлялись только тогда, когда речь шла о проблемах с засекречиванием отдельных приговоров, а также с финансированием. Но сейчас они не оказывают критического влияния на общее доверие к институции.

Здесь напомним, что в своем исследовании мы не оценивали эффективность реализации собственно материального и процессуального уголовного законодательства, на основании которого функционирует ВАКС. Но проблемы, присущие всем судам относительно несогласованной практики применения отдельных положений законодательства, а также продолжительности судебного разбирательства отдельных дел, касаются и Высшего антикоррсуда.

Другой вопрос — нагрузка на судей ВАКС. Ведь хотя дел, находящихся на его рассмотрении, и меньше, но количество судей тоже небольшое, а все дела слушаются коллегиально, то есть в судебных разбирательствах участвуют по три судьи. Именно поэтому Еврокомиссия в своем отчете (как ранее и мы в рекомендациях к исследованию) указывала на необходимость увеличить количество судей ВАКС для того, чтобы справиться с нагрузкой, которая будет только расти.

Еще вопрос — отсутствие помещения для Апелляционной палаты ВАКС с учетом увеличения штата, а также надлежащее финансирование текущих потребностей суда, конкурентной заработной платы и судейского вознаграждения.

Вместе с тем нужно сказать, что буквально незадолго до публикации исследования в медиа появились отдельные претензии к решениям некоторых судей ВАКС. А также к участившейся практике засекречивания решений. Из наиболее громких таких практик, где ВАКС засекретил решение, можно назвать приговоры экс-министру экологии Злочевскому в деле о супервзятке, экс-главе Счетной палаты Пацкану, адвокату Горецкому в деле о взятке Князеву. И это в определенной степени негативные сигналы, которые нужно учитывать. Но в то же время следует понимать, что количество таких засекреченных приговоров невелико: из 150 засекречены всего 12.

 

Неусвоенные уроки НАПК

Самая масштабная задача среди всех органов антикоррупционной экосистемы встала перед Национальным агентством по вопросам предотвращения коррупции, которое должно формировать антикоррупционную политику в Украине в целом. И в этой сфере, к сожалению, за последние три года случалось разное.

Состоятельность НАПК мы оценили в 3,7 балла из пяти. И это при том, что именно Нацагентство стало единственным органом, который мы оценивали не дважды, а трижды. В целом о состоятельности НАПК можно говорить едва ли не больше всего еще и поэтому, что это единственный антикоррупционный орган, прошедший внешний независимый аудит.

Созданное в 2015 году, НАПК уже в 2016-м начало свою официальную работу. Раньше орган имел коллегиальное руководство, впрочем, из-за коррупционных скандалов и недостаточной эффективности в 2020 году Агентство было перезагружено, и его возглавил единоличный руководитель — Александр Новиков. После перезагрузки НАПК пришлось выстраивать свою работу почти с нуля.

Кроме того, орган неоднократно сталкивался с попытками подорвать его институционную состоятельность. Именно НАПК — тот орган антикоррупционной экосистемы, которому за последние три года после перезагрузки «прилетело» больше всего, в частности относительно разрушения его мандата и торможения процессов внешними игроками.

Самой скандальной такой попыткой стало решение Конституционного суда от 27 октября 2020 года, фактически отменившее почти все полномочия Нацагентства. К счастью, Рада восстановила его функции уже через два месяца, и с тех пор институция не испытывала таких комплексных влияний.

Похожим вызовом для Нацагентства стали ограничения, введенные с началом войны. Народные депутаты запретили НАПК проверять декларации чиновников и проводить спецпроверки, а также превратили обязанность декларирования в добровольное действие. Так же, как с началом пандемии COVID-19, приостановили обязанность политических партий подавать в Агентство свои финансовые отчеты на проверку. Собственно, среди всех антикоррорганов такие «военные» ограничения больше всего зацепили именно НАПК.

Также надо вспомнить затянутый со стороны парламента и правительства процесс принятия важных для нашей страны Государственной антикоррупционной стратегии и программы в 2020–2023 годах. Так, антикоррстратегию народные депутатыприняли в ослабленной версии и только через 4,5 года после окончания действия предыдущей. А Государственную антикоррупционную программу утвердили с задержкой в два месяца после законодательного дедлайна — под призывы общественности и самого НАПК.

И здесь стоит вспомнить о кропотливой работе Агентства над подготовкой государственных антикоррстратегии и антикоррпрограммы. НАПК подключило к разработке и широкому обсуждению этих документов все заинтересованные стороны, в том числе общественность, и такой открытый процесс, безусловно, положительно сказался на конечном результате.

Можно признать, что перезагрузка НАПК все же произошла. Мы больше не слышим о новых коррупционных скандалах в Агентстве и есть ощутимый прогресс в вопросе формирования государственной антикоррполитики — предыдущее коллегиальное НАПК полностью провалило разработку новой антикоррстратегии в 2018–2019 годах.

Впрочем, к сожалению, нынешнее НАПК далеко не всегда использует принцип прозрачности, о чем уже не первый год говорят отечественные и международные эксперты. Более того, это стало одним из основных замечаний в адрес Агентства в отчете по результатам его первого независимого аудита.

В частности, аудиторы указали, что несмотря на положения Закона Украины «О доступе к публичной информации» НАПК не публикует в полном объеме свои нормативно-правовые акты, акты индивидуального действия и проекты решений, подлежащие обсуждению. Не обнародовались также правила логического и арифметического контроля е-деклараций (несмотря на многочисленные призывы со стороны общественности к их обнародованию и усовершенствованию) и ряд других документов, а именно правила проверки деклараций отдельных сотрудников СБУ, НАБУ и т.п. Заметим, что Еврокомиссия в своем отчете тоже подчеркнула, что недостатки в правилах автоматизированного контроля е-деклараций до сих пор существуют, и НАПК должно рассмотреть их в среднесрочной перспективе. Международные партнеры ждут этого от нас.

Не меньшая проблема — урегулирование и применение НАПК мониторинга образа жизни (МОЖ) декларантов. Общественность тоже уже не первый год широко критикует этот инструмент. Так, TI Ukraine еще в 2021 году опубликовала исследования с рекомендациями по устранению недостатков МОЖ.

Здесь нужно вспомнить, что в том числе из-за недостатков в подходах Агентства к реализации своего мандата внешние аудиторы в 2023 году не смогли признать работу НАПК эффективной, в то же время они «не признали ее неэффективной». Несмотря на то, что результаты аудита Нацагентства не стали основанием для смены его руководства, аудиторы не признали выполненным критерий, касающийся именно Александра Новикова. Интересно, что сам глава НАПК, комментируя результаты аудита, поблагодарил Комиссию за «те из рекомендаций, которые помогут нам усилить свою роль в предотвращении и борьбе с нашим самым большим внутренним врагом — коррупцией», то есть фактически указал на то, что будет обращать внимание только на часть замечаний аудиторов, а не на все.

Следовательно, оценивание работы Нацагентства по вопросам предотвращения коррупции свидетельствует о том, что большинство из описанных общественностью и международными экспертами проблем, не позволяющих ему выйти на другой уровень состоятельности и эффективности, — это последовательная политика и подходы руководства. И это именно тот случай, когда решение проблем прежде всего зависит от инициативы изнутри учреждения.

И, безусловно, от адекватной реакции гражданского сектора и экспертов на публикацию отчета международного аудита НАПК. По сути, нам в руки дали реальный инструмент измерения эффективности работы ключевого антикоррупционного органа, за который мы сами боролись. Но когда результаты обнародовали, то общественность большей частью промолчала. И это минус, ведь тот, кто возглавит НАПК после, не получит правильного сигнала.

Конкурс на нового руководителя НАПК начался 10 ноября, а срок полномочий Александра Новикова истекает в середине января 2024 года. Стоит только надеяться, что новоизбранный руководитель наконец разорвет «заколдованный круг» и сможет исправить уже хорошо известные недостатки НАПК.

 

Безрезультатная АРМА

Пятый элемент антикоррупционной экосистемы — АРМА. Это, наверное, наименее популярный орган, но, безусловно, не менее важный.

Агентство по розыску и менеджменту активов в нашем исследовании мы оценили на 3,4 балла из возможных пяти. И это самый плохой показатель среди других органов антикоррупционной экосистемы. Почему же так сложилось?

АРМА создали в 2016 году для поиска «преступных» активов и взыскания их в доход государства, а еще Агентство управляет арестованным имуществом. Здесь надо напомнить, что создание АРМА — одно из условий безвиза, поэтому на его работу годами обращали много внимания.

И недаром. Ведомство постоянно критикуют как государственные, так и негосударственные и зарубежные деятели, а Еврокомиссия в своем отчете вспомнила об Агентстве целых восемь раз.

Причин несколько. Первая, и едва ли не самая заметная: сейчас, даже несмотря на семилетний срок существования АРМА, законодательная база деятельности, как и практика ее исполнения, остаются не лучшими. И сколько бы общественность, в том числе и TI Ukraine, ни призывала парламент, некоторые крайне необходимые изменения не приняты до сих пор.

А еще Агентству не хватает независимого и профессионального главы, который сможет преодолеть «наследство» предыдущих руководителей и наладить плодотворную коммуникацию со стейкхолдерами. На протяжении всего срока нашего исследования АРМА оставалось без полноценного руководителя и, соответственно, было зависимым от того, насколько работой руководителя Агентства были удовлетворены в ОП.

Но, к сожалению, даже после назначения на должность главы АРМА Елены Думы некоторые из указанных проблем остаются актуальными. Собственно, Еврокомиссия в отчете тоже упомянула об обеспокоенности общественности относительно процесса отбора и назначения, а также добропорядочности нового руководителя АРМА. За чуть больше четырех месяцев работы Елена Дума уже становилась предметом журналистских публикаций, и отдельно в них шла речь о неоднозначной кадровой политике нового главы.

Именно поэтому мы напоминаем о необходимости для парламента принять изменения в профильный закон об АРМА, а Кабмину — принять подзаконные акты, которыми Агентство будет руководствоваться в своей деятельности. По состоянию на сегодняшний день отдельные акты уже приняты, в частности о реализации арестованного имущества, а также о порядке отбора управляющих активов.

Небольшой прогресс в усовершенствовании работы АРМА за последние три года все же произошел. Конечно, многие из этих успехов были незаметны на фоне большой нагрузки Агентства активами с российским или белорусским следом, которая возникла после начала полномасштабного вторжения, углубила существующие и осветила новые проблемы в работе органа. Несмотря на безотлагательный запрос в розыске и конфискации таких преступных активов, сейчас практически нет примеров успешного возврата этого имущества Украине. Со своей стороны Еврокомиссия тоже отметила, что инструменты конфискации и возврата активов используют в Украине недостаточно, а поэтому соответствующий опыт все еще необходимо приобрести.

Все это нуждается в комплексном подходе к оценке работы АРМА, а также в усовершенствовании законодательного обеспечения и улучшении практики работы органа. Причем подходить к реформированию Агентства нужно взвешенно, без резких идей и полумер. Ведь поспешность и неоправданные шаги сейчас угрожают обращениями в Европейский суд по правам человека и немалыми возмещениями владельцам арестованных активов потом.

 

Когда состоятельность превратится в эффективность?

Наличие хорошей формы не сделает из гимнаста олимпийского чемпиона, как и диплом инженера не станет предпосылкой для больших открытий. Но они дают возможность, базу. Так же и антикоррупционным органам нужны возможности для реализации возложенных на них функций.

После начала работы НАБУ, САП, АРМА, НАПК и ВАКС общество ждало от них максимальной включенности. Но только создание антикоррупционных органов, даже при выписывании, казалось бы, вполне нормального для их работы законодательства, не гарантирует, что эти институции сразу заработают удачно. К тому же мы уже увидели, что в процессе их работы почти всегда появляются уроки, которые надо выучить и соответственно усовершенствовать правовую рамку деятельности.

Из-за того, что создавались и запускались эти органы в разное время, даже в разной политической и общественной ситуации, их синхронизация между собой и с другими важными ведомствами задерживалась, тормозилась и не всегда была безоблачной. А такая система может работать только при полнейшем взаимодействии и абсолютной независимости от властного аппарата, представителей которого должна контролировать, проверять и при необходимости наказывать. Для этого ей, бесспорно, нужны еще и очень компетентные и свободные от каких-либо политических влияний кадры, а также правовые гарантии такой независимости.

Потому что какого бы высокого уровня институции мы ни построили, какими бы независимостью и полномочиями их ни наделили, ключевой останется этическая и моральная составляющая кадров, возглавляющих антикоррупционные органы и подающих соответствующие сигналы не только своим коллективам, а и всей стране. Украина проходит этап становления антикоррупционной структуры, где все ее институции проверяются на прочность именно кадрами. И это уже подтвердил кейс САП, где первым руководителем, оставившим «след», был Назар Холодницкий, а также НАПК, провалившееся в своем коллегиальном формате под руководством Наталии Корчак. К сожалению, результаты аудита НАПК, которым руководит Александр Новиков, тоже подали красный сигнал. Действующие руководители САП и НАБУ проходят свои тесты на профессиональность и независимость. ВАКС ищет оптимальный формат руководства. Кадры, которыми наполняются институции, — основа того, в какую сторону они будут развиваться.

Но за годы работы всем пяти органам антикоррупционной экосистемы так или иначе приходилось преодолевать вызовы. Некоторые из них, как определенная конфронтация между НАБУ и САП в 2017–2018 годах, на сегодняшний день удалось пройти. Другие, как частичное нежелание НАПК прислушаться к рекомендациям партнеров, актуальны до сих пор. Но если оценивать именно возможности к антикоррупции, изменения уже заметны.

Сейчас непонятно, как быстро мы увидим бесспорный результат. И здесь, к сожалению, как раз война может стать тем катализатором, который покажет, насколько состоятельность соответствует готовности достигать результаты. Мы верим, что это возможно, потому что уже видим плоды работы антикоррупционной экосистемы. Но такой урожай, безусловно, должен стать еще больше. Чтобы в результате по примеру антикоррблока мы смогли реформировать всю правоохранительную систему государства.

 

Эта публикация стала возможной благодаря поддержке американского народа через Агентство Соединенных Штатов по международному развитию (USAID) в рамках Проекта «Поддержка организаций-лидеров в противодействии коррупции в Украине» #ВзаємоДія. Содержание этой публикации является исключительной ответственностью Transparency International Ukraine и необязательно отражает взгляды USAID или правительства Соединенных Штатов.