Что на практике мешает возвращать конфискованные активы из-за границы

Конфискация преступных активов за границей — очень сложный процесс. Но, как показали более чем полтора года после полномасштабного вторжения, проблемы, с которыми сталкиваются наши правовая и правоохранительная системы при инициации таких процедур, связаны не только с недостатками украинского законодательства.

Мы уже рассказывали, что мешает на законодательном уровне эффективно конфисковывать активы за границей. Так что теперь рассмотрим баги практической сферы.

 

«Конвенционные» и политические: при каких преступлениях возможна конфискация имущества за границей

При привлечении к ответственности лиц, в отношении которых необходимо будет направлять запросы за границу, следует учитывать, что преследовать их нужно за преступления, признанные мировым сообществом как «конвенционные». К ним можно отнести финансирование терроризма, коррупцию, незаконный оборот наркотиков и другие.

Ведь с определенной категорией уголовных правонарушений могут возникнуть проблемы, если их отнесут к политическим преступлениям. Это указано, например, в Европейской конвенции о международной действительности уголовных приговоров. К политическим преступлениям обычно относят государственную измену, шпионаж, призывы к мятежу.

Сейчас Украина является участницей шести основоположных в этом контексте многосторонних конвенций. И при наличии выбора органы правопорядка должны инкриминировать именно «конвенционные» преступления. Ведь все государства — участники таких конвенций имеют обязательства как криминализировать эти действия, так и содействовать в борьбе с ними.

И положительным примером является недавнее инкриминирование российскому олигарху Михаилу Шелкову отмывание доходов, в то время как первое подозрение ему касалось финансирования действий, совершенных с целью насильственного изменения или свержения конституционного строя (часть 3 статьи 110-2 Уголовного кодекса Украины). Такое дополнение квалификации преступления позволит эффективно исполнять наказание за границей.

Дополнительно нужно обращать внимание на наличие требования «двойной криминализации». По общему правилу, наказание может исполняться в другом государстве в том случае, если за такие же действия наказывают по его законодательству.

 

Заочное осуждение может мешать конфискации активов

В случае, когда лицо скрывается от суда, законодатель предусмотрел в Уголовном процессуальном кодексе Украины возможность осуществлять в его отношении специальное судебное производство (in absentia), то есть фактически рассматривать дело в суде при отсутствии обвиняемого. И это должно было бы позволить эффективно исполнять имущественные наказания, а также ухудшить жизнь беглым преступникам.

Например, сейчас на рассмотрении в Высшем антикоррупционном суде находится «газовое дело» Александра Онищенко. В январе 2020 года суд дал разрешение на рассмотрение этого производства при отсутствии обвиняемого. А в декабре 2021-го судьи арестовали немецкое конноспортивное имение Gut Einhaus с целью обеспечения специальной конфискации. Если Онищенко все же признают виновным в инкриминированных ему действиях, то для исполнения приговора в части специальной конфискации нужно будет учитывать законодательство Германии об условиях правомерности заочного осуждения.

Кроме этого, Европейская конвенция о международной действительности уголовных приговоров определяет, что для исполнения приговора, вынесенного в отсутствие обвиняемого, нужно, чтобы осужденное лицо было лично проинформировано о таком судебном решении. То есть приговор, вынесенный in absentia, не будет исполнять ни одна иностранная юрисдикция, если о нем осужденное лицо не будет проинформировано лично.

Так, в ходе рассмотрения дела MH-17 в Гааге информирование о судебном разбирательстве проводили через органы власти России. А также по неофициальным каналам, например, через рашистскую сеть «ВКонтакте», письма в мессенджерах, телефонные звонки, после которых проводили экспертизу голоса. Судьи также оценивали, публиковали ли какую-то информацию обвиняемые, из которой можно было бы установить, что им известно о судебном разбирательстве.

 

Разыскать имущество за границей: миссия (не)важна

Прежде чем собрать доказательства, которые бы подтверждали возможность применения специальной конфискации, нужно разыскать соответствующее имущество. В частности, для этого в свое время и создавали Агентство по розыску и менеджменту активов (АРМА). Оно по запросам следственных органов должно разыскивать активы, которые могут подлежать аресту и конфискации.

Но количество направленных АРМА запросов в иностранные юрисдикции в рамках трансграничного обмена информацией остается невысоким, особенно если обратить внимание на количество обращений, поступающих в Агентство от правоохранителей.

В целом за 2017–2022 годы работы АРМА (см. инфографику) в иностранные компетентные органы был направлен только 851 запрос на розыск активов (почти две трети из них в 2022 году), в то время как отечественные правоохранители направили в ведомство 12861 запрос.

То есть международный розыск активов усилился после полномасштабного вторжения, но объемы запросов в иностранные государства за описанный период значительно меньше количества запросов украинских правоохранителей на розыск имущества в Украине.

При этом розыск активов за границей является только первым элементом в процессе их возврата. В дальнейшем нужно это имущество арестовать, чтобы фигурант производства не смог от него избавиться. И хотя это является распространенной практикой органов правопорядка, она не свидетельствует, что в итоге эти активы конфискуют. А все из-за продолжительности рассмотрения дел украинскими судами.

Бывали случаи, когда еще до окончания судебного разбирательства в Украине аресты, наложенные за границей, снимали из-за того, что их своевременно не продлили или же закончился максимальный срок отягощения такого имущества.

В целом арест имущества — это вмешательство в право собственности, поэтому ограничение такого права должно быть оправданным, а промедление с судебным разбирательством — это проблема государства, от которой, по международным стандартам, частное лицо не должно страдать. Даже больше, некоторые государства, в отличие от Украины, определяют ограниченную продолжительность наложения ареста.

Так, в 2016 году в Латвии взыскали 50 млн долл., которые принадлежали окружению Януковича и были выведены в эту страну. Латвийская сторона тогда начала уголовное производство и сначала арестовала эти средства, а потом конфисковала в доход собственного бюджета. Тогдашний генпрокурор Латвии в комментарии журналистам сообщил, что от украинской стороны не поступало ответа об их возврате. И, по его словам, украинские правоохранители были очень пассивными в вопросах сотрудничества и не давали релевантных ответов или в целом игнорировали запросы латвийской стороны об оказании правовой помощи в этом деле.

Позже генпрокурор Юрий Луценко пожаловался на латвийскую власть, что она не дождалась решения в Украине. Но его комментарий и вся ситуация только подтверждают, что национальное законодательство и органы не в состоянии надлежащим образом осуществлять международное сотрудничество, когда речь идет о возврате преступных активов. А одна из ключевых причин этого — продолжительность рассмотрения уголовных дел.

Например, средняя продолжительность рассмотрения подсудных ВАКС уголовных дел составляет 288,6 дня на одно дело. И это включает дела как на досудебном, так и на судебном разбирательствах, то есть для производств по сути этот срок еще больше.

Это еще одна системная проблема уголовной юстиции в перечне тех, о которых мы уже неоднократно говорили. И она также препятствует возврату активов из-за границы.

Ухудшает ситуацию и тот факт, что национальное уголовное процессуальное законодательство не содержит четкого указания, кто же отвечает за контроль ареста активов за границей, особенно в тех юрисдикциях, где арест на имущество накладывается на фиксированный срок.

Так, в Словении арест и изъятие имущества ограничены максимальной продолжительностью в три месяца в досудебном производстве и шесть месяцев в судебной процедуре. Эти меры могут продлить, но не более чем на один или два года соответственно.

 

Совместные следственные группы — практика, которую надо усиливать

Помочь синхронизировать усилия при конфискации активов можно с использованием международного инструмента в форме совместных следственных групп. Такие следственные группы образуются Офисом генерального прокурора по запросу следственного органа досудебного расследования Украины, прокурора и компетентных органов иностранных государств.

Национальное антикоррупционное бюро Украины успешно использовало этот инструмент в нескольких делах. Например, при расследовании фактов коррупции в «Укравтодоре», а также схемы завладения средствами госпредприятия «Полиграфический комбинат «Украина».

По версии следствия, в деле «Укравтодора» экс-руководитель агентства совершал инкриминированные преступления в Украине, а неправомерная выгода передавалась и на территории Республики Польша. А о деле «Полиграфкомбината» НАБУ сообщало, что полученные из Эстонии доказательства позволили установить все детали схемы преступления и легализации денежных средств. Со своей стороны в рамках совместного расследования эстонские правоохранители привлекли к ответственности четырех человек за легализацию средств, похищенных с предприятия.

Таким образом, оба дела касались международного элемента — или место совершения вероятного преступления было на территории другого государства, или же иностранные компании использовались для облегчения совершения преступления. И поэтому использование механизма совместных следственных групп позволило оперативно собирать и легализировать доказательства, полученные в этих делах, а также не тратить время на продолжительные механизмы международной правовой помощи.

Сейчас дело о подкупе экс-руководителя «Укравтодора» находится на рассмотрении в суде, поэтому можем отслеживать подход суда к оценке доказательств, собранных таким образом.

 

Так что же нужно учитывать для успешного возврата конфискованных активов в Украину

О необходимых законодательных изменениях мы уже писали раньше. Что же надо изменить на организационном уровне?

1. Закрепить на законодательном уровне порядок и особенности заключения и выполнения соглашений о распределении активов и соглашений о совместных следственных группах.
2. Усилить использование инструмента соглашений о распределении активов, а также деятельности совместных следственных групп в этом контексте.
3. Выбирать правильные инструменты для привлечения виновных лиц к уголовной ответственности.
4. Учить работников органов следствия, прокуратуры и судей. Это не менее важно для понимания всех механизмов возврата активов и их использования в конкретных делах.

***

Все упомянутые нами проблемы конфискации преступных активов за границей не новы, о них хорошо известно и власти, и общественности. Даже Еврокомиссия в своем отчете по оценке прогресса Украины обращала свое внимание на важность активизации работы по возврату активов.

Поэтому мы надеемся, что украинская власть со своей стороны приложит все усилия для того, чтобы учесть выявленные проблемы как в законодательной базе, так и в практике ее применения. Конечно, исправление упомянутых нами недостатков может занять некоторое время, и, как видим, еще много времени придется в дальнейшем потратить на реальный возврат такого имущества. Но без таких действий вряд ли преступное имущество все же заработает на благо украинцев.