В борьбе с изменением климата есть хорошие и плохие новости — FT

На пути к “энергетическому переходу” есть ряд препятствий.

В борьбе с изменением климата человечество, как и следовало ожидать, добивается успеха в том, что ему удается лучше всего — в технологических инновациях, и терпит неудачу в том, что получается хуже всего — в достижении сложных политических договоренностей. Вопрос состоит в том, преобладают ли успехи в первом случае неудачи во втором. Ответ: шансы улучшились, но они все еще недостаточно высоки, пишет FT.

Сейчас меньше сомнений в том, что технологии со временем принесут победу. Два десятилетия назад все выглядело иначе. Но сочетание технологических инноваций с обучением на собственном опыте привело к огромному снижению стоимости возобновляемой энергии. Солнце и ветер все больше конкурируют с обычными видами топлива. Сейчас вполне можно представить энергетическую систему, основанную на чистой энергии.

Учитывая, кроме того, другие преимущества возобновляемой энергетики – меньшее локальное загрязнение и более широкое географическое распределение энергогенерирующих ресурсов, она, в конце концов, победит. Но "в конце концов", скорее всего, будет слишком поздно. Энергетический переход следует ускорить. Время имеет значение.

Эти тезисы убедительно вытекают из последнего доклада Международного энергетического агентства "Перспективы развития мировой энергетики".

С оптимистической стороны, в отчете впервые утверждается, что по "сценарию заявленной политики" (STEPS), базирующемуся на фактической политике правительств, "каждая из трех категорий ископаемого топлива [нефть, природный газ и уголь], по прогнозам, достигнет своего пика до 2030 года".

Однако, с пессимистической стороны, даже этих значительных и постоянных сдвигов на фоне нынешней подавляющей зависимости от ископаемых видов топлива недостаточно для достижения нулевого уровня выбросов к 2050 году. Напротив, прогнозируется, что потребление нефти и природного газа после 2030 года будет стабилизироваться, а не резко снизится, как было бы необходимо. Это потребует более быстрого внедрения чистых энергетических технологий и, соответственно, больших инвестиций, чем сейчас.

Подобный пессимизм можно рассматривать с двух сторон.

Первый взгляд состоит в том, что средняя глобальная температура уже по меньшей мере на 1,1°С превышает доиндустриальный уровень, тогда как выбросы парниковых газов еще не достигли своего пика. На нынешнем пути почти нет шансов удержать рост глобальной температуры выше 1,5°C, как рекомендуют ученые.

Во-вторых, более быстрое движение в лучшем направлении, как определено МЭА в сценарии "нулевых выбросов до 2050 года", потребует увеличения инвестиций в чистые источники, а значит, более сильных стимулов и большего финансирования.

Последний пункт будет особенно важен для стран с переходной экономикой и развивающихся стран (кроме Китая), где финансов не хватает, отчасти из-за того, что инвесторы считают эти направления очень рискованными.

К счастью рост инвестиций в чистую энергетику больше зависит от перенаправления инвестиций от ископаемых видов топлива, чем от их общего увеличения.

Ожидается, что в 2023 году инвестиции в ископаемое топливо составят около 60% инвестиций в чистые источники. Это соотношение упадет до 10% в 2030 году, согласно прогнозу.

Учитывая огромный сдвиг в структуре инвестиций, общие инвестиции в энергетику могут вырасти только с 3 до 4 процентов мирового производства в период между 2023 и 2030 годами. Итак, вопрос состоит в том, как осуществить переход, который выглядит более реалистичным и менее затратным.

Политическим вызовом является создание благоприятной политической базы. Она должна включать стимулы, регулирование и финансирование. Относительно последнего, например, большим вызовом является обеспечение поступления финансов в страны с переходной экономикой и развивающиеся страны. Частично это можно решить путём более “креативного” использования балансов многосторонних банков развития.

Однако за столь относительно техническими политическими вызовами стоят политические препятствия. Это прежде всего проблемы распределения.

Страны с высоким уровнем дохода, которые в прошлом получали выгоду от роста экономики с интенсивными выбросами, теперь должны помочь бедным странам перейти на другой путь. Неудивительно, что они не ожидают никакой внутриполитической выгоды от столь масштабной передачи ресурсов за границу. 

Так же от ускорения энергетического перехода мало выгоды получат производители ископаемого топлива, такие как Объединенные Арабские Эмираты, принимающие в этом году климатический саммит COP28. Предприятия, занимающиеся добычей ископаемого топлива, больше не желают содействовать этому переходу.

Опять же, менее обеспеченные люди, даже в богатых странах, не желают или чувствуют себя неспособными покупать новый электромобиль или тепловой насос для перехода к образу жизни с низким уровнем выбросов. Им понадобится значительная помощь. Но это тоже создаст политические трудности.

Ускорит ли COP28 переход к чистой энергии? Ответ в значительной степени зависит от того, как будут решены эти трудности распределения – как глобальные, так и внутренние. Энергетический переход действительно стал более осуществимым и более дешевым, чем считалось ранее. Это открывает новые возможности. Но без затрат не обойдется. Переговоры станут успешными, только если страны и люди будут готовы взять на себя ответственность.

По данным Международного энергетического агентства (МЭА), мировой спрос на природный газ к 2040 году будет даже ниже, чем ожидалось, поскольку возобновляемые источники энергии будут занимать большую долю в энергетическом балансе. При этом СМИ писали, что европейские компании заключают долгосрочные газовые соглашения, что противоречит климатическим целям ЕС.