Шутки, хейт и личный опыт: психолог о главных аспектах правильной и эффективной коммуникации

Семейный и детский психолог рассказала, что важно учесть в коммуникациях, чтобы быть услышанными и восприниматься более однозначно.

— Сейчас мы не сможем предсказать, что станет триггером, потому что опыт боли слишком интенсивный. Но какие-то общие контуры можем очертить. Я поделюсь тем, что понимаю, — пишет эксперт.

Осторожней с шутками

1. Чем выше уровень истощения и стрессовой нагрузки, тем сложнее различать иронию. Ироническое отношение к себе или к ситуации может считываться, как скрытая агрессия к другому человеку.

2. Вообще, чем больше возбуждение лимбической системы, тем осторожнее должны быть с шутками. Потому что они могут восприниматься, как насмешка и обесценивание. Шутки против врагов всегда прекрасны, разница между юмором и сарказмом тоже считывается.

3. Когда картинка и текст разные по эмоциональной окраске (текст серьезный, фото или картинка шуточная), для того, чтобы одновременно обрабатывать информацию, нужны усилия, на которые сейчас может не хватать сил. И читатели могут реагировать или на картинку, или на текст.

Реакции друг на друга

4. В переживании опыта войны есть свои фазы. В фазе истощения люди получают травматизацию не только от самих военных действий, но и от обесценивания, от хейта. И здесь просьба об осторожности в реакциях друг на друга.

5. Чем больнее и сложнее тема, тем меньше эмоционального описания в ней должно быть. Только факты, логические выкладки. Описаниями, эпитетами мы еще больше возбуждаем лимбическую систему читателей, если задача именно передать информацию, а не спровоцировать эмоциональную реакцию, мы делаем акцент на фактах, действиях, выводах важно учесть в коммуникациях, чтобы быть услышанным.

О роли эксперта

6. Об избирательности нашего восприятия: есть закономерность — когда нам не нравится человек, мы в каждом контакте с ним можем искать признаки своего сложившегося отношения. Когда нравится — будем видеть признаки того, что нравится. Наверное, важно себе напоминать об этом предубеждении.

7. Тема экспертности всегда актуальна и сложна. Идеально же позволять себе писать материалы из роли эксперта, когда ты в этом действительно разбираешься, или хоть “берешь супервизию” у тех, кто в этой теме экспертный.

Еще одна близкая тема — читатели считывают с какой роли выходит в контакт автор. Роли преследователя, спасителя, критика, друга, жертвы, именно эксперта. Реакция может быть не на саму информацию, а именно на “тональность”.

Черное-белое восприятие

8. Категоричность, черно-белое восприятие, сверхнапряженность в восприятии и ожидании предательства — тоже признаки нашего общего хронического стресса. Я когда пишу или реагирую на чьи-то слова, стараюсь брать паузу, чтобы посмотреть на текст или комментарии отстраненно, или переспрашиваю лично, что именно хотел сказать автор.

9. Чем больше усталость и уровень стресса, тем чаще мы реагируем не на содержание, а на форму подачи (как говорится, а не что говорит автор).

Если пишем о личном опыте

10. Когда мы пишем о своем личном опыте важно осознавать свои задачи и риски. Я сознательно пишу о том, что переживаю, когда опыт уже осознан, чтобы нормализовать состояние тех, кто может переживать подобное. И у кого похожая динамика процессов. И чтобы показать, что может помочь справиться. Чтобы дать инструменты. И я работаю под супервизией.

Но с другой стороны, когда ты пишешь о личном опыте, это делает уязвимой к критикам и белым пальто. Готовы ли мы к различным реакциям, выдержим ли мы сами нагрузку уязвимости.

11. Самый главный вопрос — зачем мы пишем. Какую свою потребность удовлетворяем. Потому что каждый выход к любой аудитории — в том числе — для этого.