Валютный рынок лихорадит. Причины, последствия, прогнозы
Валютный рынок лихорадит. Причины, последствия, прогнозы

Валютный рынок лихорадит. Причины, последствия, прогнозы

Валютный рынок лихорадит. Причины, последствия, прогнозы

По итогам мая, результаты масштабной валютной либерализации сомнительны, ведь валютные резервы сократились на 3,4 млрд долл. Пока это рекордное с начала войны сокращение валютных резервов в пределах одного месяца. Стоит ли таких расходов решение Национального банка Украины о снятии всех ограничений на импорт услуг и лимитов на выплаты по новым кредитам в пользу нерезидентов — вопрос.

За январь—май НБУ через проведение валютных интервенций продал на межбанковском валютном рынке 11,2 млрд долл. (за минусом покупки). Недельные нетто-продажи валюты в последние недели были ощутимо высокими.

Прирост спроса на иностранную валюту в основном связан с давлением со стороны населения и малого бизнеса. За январь—май 2024 года они купили наличной валюты на сумму 9,7 млрд долл., что на 2,6 млрд долл. превышает показатель аналогичного периода прошлого года.

За пять месяцев 2024-го доля населения и мелкого бизнеса в спросе на валюту составляла 38%, что более чем вдвое превышает показатели прошлого года. Тогда доля населения составляла всего 18% (см. табл.).

Продолжают наращивать внешние активы и украинские банки. Банки в январе—мае 2024 года увеличили чистые внешние активы на 1,6 млрд долл. То есть банки не только накапливают внутреннюю гривневую ликвидность, но и упорно переводят ее во внешние активы (преимущественно в форме иностранной валюты и депозитов).

Повышение активности населения и банков в операциях по покупке иностранной валюты свидетельствует о разбалансировке валютных ожиданий.

В 2024-м, как и в 2022–2023 годах, преобладающая часть новой гривневой ликвидности, поступающей в экономику, конвертируется в иностранную валюту. При этом коэффициент валютной конвертации постоянно повышается: в 2022 году было 68%, в 2023-м — 75%, в мае 2024 года — 86%.

Существенный рост валютного давления фиксировался именно в те периоды, когда Нацбанк объявлял о своих шагах по валютной либерализации и отмене валютных ограничений. Так, каждый раз — после объявления Стратегии смягчения валютных ограничений (август 2023 года), после перехода к гибкому курсообразованию (октябрь 2023-го) и после масштабной отмены валютных ограничений (май 2024 года) НБУ — наблюдались чрезмерные расходы валютных резервов в поддержку обменного курса.

В условиях войны объективно невозможно найти точку рыночного равновесия для валютного курса, регулируемого в рамках свободного рынка. Это связано с тем, что соотношение спроса-предложения валюты находится под перманентным давлением шоковых факторов нерыночного характера (импорт электрооборудования, импорт оружия и комплектующих для его производства, импорт медицинских средств, недополучение экспортной выручки вследствие разрушения производственных мощностей и инфраструктуры и т.д.). Это оказывало значительное психологическое давление на курс национальной валюты.

Кроме того, существенная часть валютных поступлений в Украину носит нерыночный характер — льготные иностранные кредиты, гранты, гуманитарная и благотворительная помощь. Влияние таких факторов обусловливает постоянные колебания спроса и предложения иностранной валюты и значительные валютные дисбалансы, что требует стабилизирующих интервенций Национального банка.

Поскольку платежный баланс Украины остается структурно дефицитным (более 30 млрд долл. в год), а экономика страны функционирует в условиях многочисленных нерыночных шоков, то абсолютно закономерно, что после отмены валютных ограничений и введения гибкого курсообразования значительно вырос спрос на иностранную валюту и усилились негативные ожидания субъектов рынка. Можно даже сказать, что политика НБУ запрограммировала повышение валютной нестабильности.

Если до введения режима управляемой гибкости расходы валютных резервов составляли менее 2 млрд долл. в месяц, то после перехода они выросли на треть — в среднем по 2,6 млрд долл. в месяц. В унисон с растратами валютных резервов увеличивался объем наличной валюты вне банков, который на конец апреля 2024 года достиг уже 126 млрд долл., а всего с начала войны он вырос на 30 млрд долл. (50% от всех валютных интервенций НБУ). То есть опосредованно ослабление валютных ограничений НБУ поспособствовало перетоку официальных валютных резервов в наличную иностранную валюту частного сектора.

Несмотря на существенные валютные вызовы, с мая Нацбанк ввел самый большой пакет смягчения валютных ограничений с начала полномасштабной войны. К сожалению, это решение регулятора обострило фундаментальные валютные риски украинской экономики и привело к новым необоснованным потерям валютных резервов. Еще в середине мая глава НБУ уверенно заявлял о том, что «стоимость» либерализации валютного регулирования не скажется на размере международных резервов, которые в 2024–2025 годах сохранятся на уровне 43–44 млрд долл. Но не забываем, что поддержка валютных резервов на безопасном уровне сейчас обеспечивается и правительством, которое привлекает по 30–40 млрд долл. внешней помощи в год.

Известно, что темпы восстановления украинского ВВП после падения на 29% в 2022 году довольно слабые. Кроме того, темпы роста украинского экспорта даже после запуска нового Черноморского коридора медленные. Вместе с тем банки активизировали свои вложения во внешние валютные активы вместо расширения кредитования бизнеса. С начала войны в банковской системе скапливаются гигантские суммы свободной банковской ликвидности (около 20 млрд долл.), не приносящие продуктивной пользы реальному сектору и экономике в целом.

Несмотря на заявления НБУ об успешности политики привлечения гривневых активов, действующая процентная политика создала условия, при которых украинские производители не только вынуждены конкурировать с импортом, но и лишены доступа к дешевому заемному ресурсу (в отличие от зарубежных производителей). Это непосредственно сказалось на объемах внешнеторгового дефицита.

Начиная с марта 2024 года на фоне новых ударов врага по инфраструктуре валютный курс оказался под дополнительной угрозой. Как и в начале войны, оружия недостаточно, человеческих ресурсов на фронте не хватает, а импорт топлива и энергетического оборудования заметно растет. В таких экстремальных условиях политика НБУ дополнительно снижает конкурентоспособность украинских производителей и усиливает валютные риски экономики.

При этом валютные резервы, полностью сформированные из международной помощи, в последние месяцы активно тратятся НБУ на поддержку валютного курса. Причиной такой ситуации являются не только структурные разрывы платежного баланса, но и снятие валютных ограничений и переход к управляемо-плавающему валютному курсу.

Высокая учетная ставка НБУ и политика привлечения гривневых активов никоим образом не способствовали уменьшению спроса на иностранные валюту или увеличению ее предложения. Бегство гривневых сбережений в наличную валюту только ускоряется, а объемы притока иностранных инвестиций и частных кредитов в Украину мизерные.

Сейчас все срочные гривневые вклады бизнеса и населения составляют всего 12 млрд долл. (в эквиваленте), в то время как Нацбанк потратил уже 60 млрд долл. для их мобилизации и удержания в банках.

Меры, которые помогли бы вместо этого преодолеть разбалансированность валютного рынка:

  • отсрочка смягчения валютных ограничений НБУ до конца войны;
  • фиксация обменного курса для стабилизации валютных ожиданий (например, на уровне +10% согласно инфляционным ожиданиям НБУ);
  • снижение параметров процентной политики до адекватного с инфляцией уровня.

Затем не помешала бы переориентация работы НБУ на такие цели, как повышение уровня финансового посредничества и развитие денежно-кредитных инструментов поддержки экономического роста.

Источник материала
loader
loader