"Сеют культуру страха": Балтийская стратегия Владимира Путина

Операции России в Эстонии вызвали появление так называемой "стратегической культуры страха" — среды, в которой исторические обиды и нерешенные правовые противоречия культивируются с целью взбудоражить внутреннее недовольство в государстве и парализовать процесс принятия политических решений.

Фокус публикует третью часть статьи "Расшифровка балтийской стратегии Владимира Путина", которую ученые и специалисты по вопросам безопасности Хольгер Мьольдер и Эрик Шираев опубликовали на портале National Interest. В первой части речь шла об угрозах для трех стран Балтии (Эстонию, Литву, Латвию) и возможность спрогнозировать вторжение РФ. Во второй — о мышлении президента РФ Владимира Путина и о том, что его раздражает в "лицемерном Западе".

Семь стратегических проблем Эстонии

Дезинформационные кампании Москвы связаны с историей и легитимностью — примерно такие же месседжи распространялись в России после вторжения в Крым и перед войной 2022 года в Украине. Одна из целей — усилить внутренний конфликт между русскоязычной диаспорой, другими эстонцами и теми, кто предпочитает урегулирование отношений с Россией на ее условиях в обмен на стабильность.

В центре этого противоречия находится отложенное в долгий ящик оформление эстонско-российского договора о границах, который был подписан дважды (в 2005 и 2014 годах), но так и не ратифицирован. С 2005 года для стратегических дискуссий в Эстонии характерны семь характерных проблем, укоренившихся как в исторической памяти, так и в современных геополитических страхах. Многие факты указывают на то, что Россия продолжает влиять на эти дискуссии и провоцировать их с целью оставить вопрос границ нерешенным. Отсутствие оформленных границ легко использовать для гибридных провокаций, от похищения полицейских до удаления столбцов, обозначающих границу на реке Нарва, или нарушения эстонского воздушного пространства самолетами.

1. Тартуский договор не является "свидетельством о рождении" Эстонии

Договор между Советской Россией и Эстонской Республикой часто появляется в националистическом дискурсе как основополагающий правовой документ Эстонии. Президент Леннарт Мери однажды охарактеризовал его как "свидетельство о рождении" страны. Однако фактическая Декларация независимости Эстонии была провозглашена раньше: 24 февраля 1918 года, за два года до подписания договора. Настоящий учредительный документ эстонской государственности — Манифест народам Эстонии. Хотя Тартуский договор стал важной вехой в получении международного признания, легитимность Эстонии как суверенного государства не сводится к этому договору.

Поощряя националистический культ Тартуского договора, Россия будоражит внутренние разногласия в Эстонии. Когда некоторые группы заявляют, что договор основополагающий для правовой идентичности Эстонии, любой отход от него — например, подписание нового договора о границах, — можно представить как измену. Россия использует этот исторический буквализм, чтобы затормозить инициативы по нормализации отношений и сохранить неопределенность пограничного статуса. Эта неопределенность становится постоянной уязвимой точкой для дипломатического давления, дезинформации и юридических манипуляций.

2. Страх отказа от суверенитета из-за нового договора о границах

Некоторые критики в самой Эстонии утверждают, что подписание нового договора о границах с Россией будет означать добровольный отказ от суверенитета и аннулирование Тартуского договора. Эта риторика подрывает общественную поддержку интеграции с Западом и доверие к руководству Эстонии в области внешней политики. Эстония предстает страной, вечно зависимой от исторических договоров, а не суверенным субъектом, действующим самостоятельно. Такие опасения возникают из-за неправильного понимания того, как международное право трактует договоры. Соглашения следует рассматривать в целом: если кто-то настаивает на том, что Тартуский договор по-прежнему действует в полном объеме, по той же логике Эстония будет связана его положениями о нейтралитете, что сделает ее членство в НАТО недействительным.

3. Потеря правопреемства

Связанная с этим проблема заключается в том, что ратификация нового договора подрывает правопреемство Эстонии как республики. Однако это правопреемство уже было подтверждено в 1991 году, когда Эстония восстановила свою досоветскую правовую идентичность. Важно отметить, что Российская Федерация также признала независимость и правопреемство Эстонии — в отличие от советского правопреемства. Право Эстонии на ведение переговоров и подписание новых договоров непосредственно вытекает из ее статуса суверенного, тяготеющего правового субъекта.

Связывать пересмотр договоров с утратой правопреемства неправильно с точки зрения как внутренней конституционной практики, так и оснований для международного признания. Ставя под сомнение правопреемство Эстонии, Россия возрождает советские оправдания для регионального господства. Голоса Кремля могут утверждать, что Эстония является "воссозданным" или "нелегитимным" государством, прибегая к тем же аргументам, которые отрицают независимость Украины. Даже выражение сомнений относительно правопреемства может ослабить правовую позицию Эстонии на международных площадках.

4. Окончательная потеря территорий

Нерешенной проблемой остается отчуждение примерно 5% территории Эстонии, принадлежавшей ей до 1940 года, в пользу РСФСР в 1944 году после Второй мировой войны. Сегодня Эстония фактически не контролирует эти регионы, и их возвращение представляется невозможным в текущих геополитических условиях. Отношение к этим территориям как к подлежащим возвращению под эстонскую юрисдикцию только заводит в тупик и отвлекает внимание от насущных проблем безопасности и экономики.

Окончательное определение границ могло бы способствовать нормализации двусторонних отношений и снижению уязвимости перед давлением со стороны России, которой выгодна неспособность Эстонии решить вопрос с границами. Играя на чувстве исторической несправедливости, РФ может использовать нерешенный территориальный вопрос как козырь в переговорах или повод для провокаций.

5. Предательство народа сета

Сету, небольшая финно-угорская этническая группа, проживающая по обе стороны границы между Эстонией и Россией, имеет символическое значение в дискуссиях об эстонской идентичности. Критики утверждают, что окончательное определение границы приведет к изоляции общин сета в России. Однако на самом деле формализация границы может расширить возможности для сохранения культуры народа, а не навредить им. Эстония уже оказывает образовательную и культурную поддержку общинам сету, и юридическая определенность может способствовать более структурированной помощи.

Романтизация неопределенной или спорной границы может вызвать эмоциональный резонанс, но вряд ли принесет сету конкретную пользу. Культурные претензии сета могут намеренно преувеличиваться, чтобы представить Эстонию как страну, безразличную к этническим меньшинствам, в то время как Россия считает себя их "защитницей". Подобным образом Москва использовала нарратив "русского мира" в Украине, Грузии и Молдове. Даже такая небольшая группа, как сету, может служить символическим рычагом в глобальной когнитивной войне.

6. Подражание примеру Японии в спорах о границе

Некоторые утверждают, что Эстония должна последовать примеру Японии, которая отказалась подписать договор о границах из-за нерешенных территориальных претензий вокруг Курильских островов. Но такие сравнения обманчивы. Историческая и правовая основа претензий Японии существенно отличается от ситуации Эстонии. Упомянутые территории на протяжении веков были частью Российской империи и лишь на короткое время вошли в состав Эстонии после подписания Тартуского договора.

Кроме того, стратегический контекст Эстонии принципиально иной. Как член НАТО и ЕС, Эстония действует в рамках архитектуры коллективной безопасности, которая поощряет урегулирование путем переговоров, а не бесконечное противостояние. Уподобляясь Японии в ее длительном противостоянии с Россией по поводу Курил, Эстония напрямую играет на руку доктрине Путина о "замораживании и контроле". Если Эстония откажется от урегулирования, Россия сможет оправдать сохранение неопределенности границы, что даст ей возможность оказывать давление на Эстонию дипломатическими и военными средствами (путем проведения учений вблизи границы) или с помощью информационной войны.

7. Потеря прибрежных территорий

Высказываются опасения, что Эстония может навсегда потерять около тысячи квадратных километров морской территории в результате заключения окончательного соглашения о границах. Однако между Эстонией и Россией никогда не было юридически ратифицированной морской границы. Тартуский договор касался только сухопутных границ и не учитывал сложности современного морского права. При отсутствии официального соглашения морские границы остаются источником противоречий и стратегической неопределенности.

Их уточнение с помощью дипломатии и международных правовых механизмов обеспечит большую предсказуемость и безопасность, чем сохранение нынешнего состояния неопределенности. Размытость морских границ дает России стратегическую неопределенность, особенно в Балтийском море, которое является чувствительным рубежом НАТО. Это делает Эстонию уязвимой для тактики "серой зоны", таких как военно-морская агрессия, кибератаки на прибрежную инфраструктуру или создание юридических казусов в международных водах.

Выводы

Каждый из этих моментов способствует ревизионистским амбициям России: не завоевать Эстонию военными методами, но ослабить ее изнутри, изолировать от западных союзников и вновь утвердить влияние Москвы на постсоветском пространстве. Разногласия по поводу истории, идентичности и международного права не случайны; это тщательно культивируемые линии разлома в рамках глобальной информационной войны, которая намеренно стирает границы между войной и миром, внутренними и внешними угрозами.

Мировоззрение Владимира Путина, сформированное в жесткой логике геополитики советской эпохи, основанной на принципе "игры с нулевой суммой", занимает центральное место в этой стратегии. Его одержимость утратой статуса великой державы и личный ресентимент по поводу распада СССР — вот причины его решимости восстановить господство Москвы над странами Балтии любыми средствами, вплоть до открытого конфликта.

Как стареющий лидер, все более изолированный от инакомыслия и альтернативных взглядов, Путин цепляется за представление о восстановлении исторической справедливости, которое со временем становится все более шатким. Если Эстония останется в плену нерешенных исторических нарративов или поддастся соблазну занять агрессивную позицию, она рискует оказаться в стратегическом параличе — именно в том психологическом и политическом состоянии, которое так необходимо Путину.

Об авторах

Эрик Шираев — доктор наук, профессор Университета Джорджа Мейсона и директор Лаборатории по защите репутации и противодействию клевете (CARP). Его работы публиковались в журнале The National Interest и других ведущих изданиях. Мьольдер и Шираев являются соавторами нескольких работ, в том числе статей для Oxford UP и The Cypher Brief.