Время губок и флюгеров

"Можливість виїзду за кордон.

Добровільний контракт 18–24", – этой весной улицы наших городов украсились именно такими билбордами.

В тот момент выезд восемнадцатилетнего или двадцатилетнего юноши из Украины позиционировался как привилегия, которую нужно заслужить.

Заслужить в рядах ВСУ.

Заслужить потом и кровью.

Молодым контрактникам обещали такое право после одного года службы.

Но уже к концу лета выяснилось, что выезд восемнадцатилетнего или двадцатилетнего парня за границу – это вовсе не привилегия, а общедоступная опция.

Сейчас беспрепятственно покинуть страну может почти каждый гражданин моложе двадцати трех лет.

И для этого совсем необязательно надевать пиксель, рисковать жизнью и защищать Родину в течение двенадцати месяцев.

Правила игры для сотен тысяч молодых украинцев полностью трансформировались за каких-нибудь полгода.

И нельзя сказать, что за эти полгода радикально изменилось положение на фронте или ситуация с мобилизационным ресурсом.

Нет, изменилась, как говорили в СССР, "генеральная линия".

Представление о том, что допустимо во время масштабного военного противостояния, а что нет.

Что соответствует государственным интересам, а что им вредит.

Конечно, за 44 месяца большой войны это далеко не первый случай, когда наша генеральная линия претерпела существенные метаморфозы.

Многое из того, что в 2025-м выглядит банальной истиной, в 2022-м казалось недопустимой крамолой.

А некоторые тезисы, которые сегодня открыто озвучиваются официальными лицами, еще недавно могли быть расценены как "предательство" и "распространение вражеских нарративов".

Скажем, сейчас заморозка войны по линии фронта считается сценарием, вполне приемлемым для Украины.

Реализовать его не удается, поскольку против выступает Кремль, требующий вывода наших войск с неоккупированных территорий.

Зато в Киеве согласны на прекращение огня без предварительных условий.

Но еще в прошлом году такой сценарий расценивался как недопустимый для Украины.

Он решительно отвергался и украинским руководством, и подавляющим большинством наших сограждан.

При этом считалось, что именно Россия жаждет паузы в военных действиях и якобы заинтересована во временном прекращении огня.

Сегодня практически никто не спорит с тем, что у Киева недостаточно ресурсов для освобождения всех территорий, захваченных врагом.

Об этом говорит сам глава государства Владимир Зеленский.

Но еще два года назад, даже после неудачи украинского контрнаступления, мало кто рисковал публично признать, что скорой деоккупации Донбасса, Приазовья и Крыма не будет.

Это воспринималось как типичный "пророссийский нарратив".

Осенью 2025-го достаточно популярна мысль о том, что выживание независимой Украины в войне с Россией уже само по себе станет нашей победой.

Но человек, который осмелился бы озвучить такие критерии победы осенью 2022-го, в лучшем случае столкнулся бы с непониманием соотечественников.

В настоящее время коррупция считается главным украинским бичом и основным препятствием на пути к победе.

Оппозиционеры и представители власти публично инкриминируют друг другу различные коррупционные деяния.

Но в начальный период войны тема коррупции оказалась табуированной.

Согласно тогдашней генеральной линии, искаженный образ Украины как коррумпированной страны был создан кремлевской пропагандой и бесследно развеялся после 24.02.2022.

Важно помнить, что Украина – все еще не Россия.

Если в РФ генеральная линия целиком и полностью формируется в Кремле, то у Банковой таких возможностей нет.

Наоборот, корректируя отечественную генеральную линию, украинская власть вынуждена отталкиваться от трендов, доминирующих в публичном пространстве.

Даже высшие руководители государства не могут позволить себе недостаточную чувствительность к конъюнктуре.

А простым смертным выпадение из тренда тем более противопоказано.

В разгар жестокой войны никому не хочется оказаться изгоем, прослыть врагом народа и нарваться на обвинение в подыгрывании противнику.

Мы любим говорить о том, что полномасштабная война с Москвой потребовала от украинцев сил, стойкости и смелости.

Это действительно так.

Однако война поощряет и совсем другие человеческие качества.

В том числе – умение быстро менять свою позицию по одному и тому же вопросу.

Идеальный типаж военного времени – это человек-губка.

Человек, который механически впитывает в себя господствующие мнения и представления о войне.

Человек, который буквально всасывает в себя то, о чем говорят и пишут другие.

И таким образом никогда не выпадает из тренда.

Все требуют выхода ВСУ на границы 1991 года – и вы требуете того же.

Все принимают идею переговоров с РФ – и вы с этим соглашаетесь.

Все забывают про отечественную коррупцию – и вы про нее забываете.

Все вспоминают про отечественную коррупцию – и вы про нее вспоминаете.

Все надеются на Дональда Трампа – и вы на него надеетесь.

Все принимаются ругать Трампа последними словами – и вы тоже считаете его "агентом Красновым"….

Человека-губку не упрекнешь в изворотливости и хитрости.

Он колеблется вместе с генеральной линией на инстинктивном уровне.

И, как правило, просто не замечает неизбежных логических противоречий.

Например, в течение нескольких лет он может дать разные ответы на вопрос о своем родном языке: даже не задумываясь о том, что mother language не меняется постфактум.

В мире оруэлловской антиутопии "1984" такой гражданин верил бы, что Океания всегда воевала с Остазией – и действительно не помнил бы, что еще недавно врагом была Евразия.

В общем, в своих метаморфозах человек-губка вполне искренен.

И это отличает его от человека-флюгера – еще одного типажа, востребованного в военное время.

Для флюгера колебание вместе с генеральной линией – не инстинктивный, а совершенно осознанный процесс.

Он прекрасно помнит, что Океания не всегда воевала с Остазией.

Но понимает, что в его интересах об этом помалкивать.

Способность не выпасть из тренда для человека-флюгера – это вопрос личной выгоды.

Вопрос карьеры, денег, социального статуса.

Профессиональные флюгеры часто встречаются среди чиновников.

Среди производителей контента: журналистов, блогеров, администраторов популярных телеграм-каналов.

Конечно, эта публика старалась не отставать от конъюнктуры и до полномасштабного вторжения.

Однако после 24.02.2022 переобувание в воздухе стали позиционировать как солидаризацию с воюющей нацией.

Беспринципность, карьеризм, приспособленчество – кровопролитная война позволяет скрыть все это и многое другое за красивым словом "солидарность".

Но если люди-губки и люди-флюгеры лучше всего адаптированы к военной реальности, то наиболее невыгодная поведенческая модель во время войны – это наличие собственных взглядов и готовность их озвучивать.

Причем взгляды могут быть очень разными.

Вы можете поддерживать компромиссный сценарий завершения боевых действий.

А можете настаивать на недопустимости мирных переговоров с Москвой и мечтать о капитуляции РФ.

Вы можете рассматривать сохранение украинского суверенитета как победу в войне – даже если Донецк, Мариуполь и Крым останутся оккупированными.

А можете утверждать, что без освобождения всех захваченных территорий настоящей победы не будет.

Вы можете считать коррупцию главной отечественной бедой.

А можете верить, что в разгар экзистенциальной войны проблема коррупции отступает на второй план.

Вы можете одобрять открытие границ для юношей в возрасте 18–22 лет.

А можете, наоборот, осуждать излишний либерализм украинской власти и требовать закручивания гаек.

С точки зрения военной конъюнктуры, это не суть важно.

Главное, что у вас есть собственная позиция, и она последовательна.

А, значит, высока вероятность, что в какой-то момент ваша последовательная позиция разойдется с изменчивой генеральной линией.

Войдет в противоречие с текущими представлениями о правильном и неприемлемом.

Выпадет из тренда.

И флюгеры с губками вам этого не простят.

Михаил Дубинянский.