Чего на самом деле боится Путин: Портников рассказал, что сдерживает Кремль в войне

Украинский публицист Виталий Портников объясняет, почему российское общество почти не реагирует на огромные потери в войне против Украины. Он говорит прямо: пока Кремль не решится на новую массовую мобилизацию, никакого всплеска протеста в России не будет. И то, что мы наблюдаем сейчас, — это результат тщательно выстроенной путинской системы, которая учла уроки прошлых войн.

Портников отмечает, что современная российская армия — это фактически армия наемников. Людям предлагают деньги. Гораздо большие, чем они могут заработать в глубинке России. И когда человек сам подписывает контракт, общество воспринимает его смерть не как принуждение, а как «рискованную работу», на которую он пошел добровольно. Мол, хотел заработать — не повезло. А кто не хотел — тот не пошёл.

Это серьезно отличает нынешнюю ситуацию от времен Второй мировой или войны в Афганистане. Тогда людей забирали силой — и семьи открыто спрашивали власть: зачем вы отправили наших сыновей на войну? Во Вторую мировую такие вопросы звучали реже — страна все-таки защищала себя. Но недовольство жестокостью командования было всегда: маршалы клали солдат тысячами, и люди это видели.

В Афганистане ситуация была еще острее. Туда отправляли 18–19-летних срочников, которые служить не хотели и воевать тем более. Студентам не давали доучиться — их забирали сразу после первого или второго курса. Многие считали повестку в Афган — личной трагедией, судьбой, которую нельзя изменить. И это рождало протесты. Тогда появилось мощное движение солдатских матерей, и Кремль сделал выводы.

Эти выводы Кремль использовал и в Чечне — когда отправка срочников вызвала массовое возмущение. Поэтому в нынешней войне срочников почти не используют. Только эпизодически — например, в Белгородской области, которая формально не считается зоной боевых действий.

Сейчас всё иначе: государство платит, а человек сам делает выбор. Поэтому общество не задает неприятных вопросов. Путин, как бы говоря россиянам: «Я никого не заставлял. Я просто предложил деньги».

Но Портников предупреждает: если однажды деньги закончатся — а российская экономика уже трещит — и Кремль начнет настоящую мобилизацию, ситуация изменится мгновенно. Тогда война снова станет «российской», а не «наемной». И люди начнут спрашивать, почему четыре года войны — а победы нет. И почему теперь снова нужно забирать мужчин.

И именно эти вопросы, по словам Портникова, уже слышны между строк в заявлениях Дональда Трампа, обращенных к Путину: «Если ты не можешь решить это за четыре года, то чего ты вообще добиваешься?».

Если же Кремль все-таки объявит массовую мобилизацию, всплывут и вопросы, и страхи, и воспоминания об Афганистане, и бегство от мобилизации, как в сентябре 2022 года. Тогда тысячи мужчин просто побежали к границам, создавая километровые очереди — и Кремль это прекрасно помнит.

Портников подчеркивает: именно поэтому российская власть сейчас будет до последнего держаться за модель «платим — и человек сам подписывает контракт». Она позволяет избежать как протестов, так и ответственности.