О преодолении кризиса, бюджете поддержки и борьбе с "золотыми барабанами": интервью с заместителем министра экономики, ч.II

Несмотря на войну, украинская экономика в этом году не только избежала обвала, но и начала понемногу приходить в себя. По данным Госстата, реальный ВВП во II квартале 2023-го увеличился по сравнению с предыдущим кварталом на 0,8% (с учетом сезонного фактора), а по сравнению со II кварталом 2022 г. – на 19,5%.

Впрочем, по сравнению с 2021-м, это все еще не так много, чтобы оживление почувствовали большинство рядовых граждан. В свою очередь и Кабмин прописал сдержанные прогнозы в представленном в парламент проекте государственного бюджета на следующий год: рост реального ВВП ожидается на уровне 5%, а номинального – до 7,8 трлн грн.

В то же время государство и само несколько затягивает пояса в бюджетной политике: в военном антикризисном бюджете-2024 чиновники уже пересмотрели некоторые расходные статьи и заложили определенные стимулирующие инструменты.

Будет ли экономика расти дальше? Как чиновники урезают госбюджет-2024? Какой будет судьба некоторых госпрограмм? Как дальше государство будет бороться с "золотыми барабанами"? Об этом "Телеграф" спрашивал Надежду Бигун, заместительницу министра экономики.

*За счет чего растет украинская экономика? Что будет с правительственными программами по поддержке бизнеса в 2024 году? Кто больше всех получает льготных кредитов и грантов от государства? Об этом читайте в первой части интервью с чиновницей.

— Уточните, насколько экономика вырастет в следующем году?

— В бюджет 2024 года, уже представленный правительством в Верховную Раду, заложен прогноз 5% роста. Но следует понимать, что этот прогноз базируется на нейтральном сценарии боевых действий, а может быть как положительное, так и негативное развитие событий. Поэтому рост экономики в следующем году будет зависеть, прежде всего, от успеха наших ребят на поле боя.

— Другими словами, похоже, украинская экономика преодолела наибольшее падение, выстояла, но выстоит ли она в следующем году? К какому именно сценарию готовиться рядовым гражданам?

— Думаю, тот факт, что на позапрошлой неделе Национальный банк Украины уменьшил учетную ставку, — это лучше любых слов показывает, что ситуация с курсовыми рисками, с твердой гривной, с уровнем инфляции стабилизировалась. За счет учетной ставки сдерживались эти отрицательные процессы.

Нацбанк постепенно снижает ставку, и это означает, что регулятор не видит признаков, что могут произойти существенные колебания. Поэтому однозначно прогноз положительный.

О реанимации инвестнянь

— Вернемся к теме целевых программ. Чем еще правительство планирует порадовать бизнес-среду в 2024 году?

— На следующий год у нас заложена программа, охватывающая индустриальные парки с инвестиционными нянями. Напомню, инвестняни – это привлечение инвесторов, чтобы вкладывали деньги в украинский бизнес. Как известно, законами и об индустриальных парках, и об инвестнянях предусмотрено, что подключение к инфраструктуре, энергосети, дорогам, водоснабжению должно компенсироваться из бюджета, если строится индустриальный парк. В этом году не было денег на компенсацию.

В следующем году эти деньги уже закладывают в проект госбюджета — 1 млрд грн на развитие индустриальных парков и 3 млрд грн на привлечение крупных инвестиций, что должно дать мощный импульс для того, чтобы данные направления мощно развивались.

О поддержке аграриев и запуске рынка разминирователей

Кроме того, возобновится целевая программа для аграриев, которая работала раньше и показала свою целесообразность (но ее приостанавливали из-за нехватки денег), стимулирующая покупать сельхозтехнику украинского производства.

— Сколько закладывают средств на этот проект?

— По логике этой программы, если фермер покупает, например, украинскую сеялку, то 25% ее стоимости компенсируют из бюджета. Таким образом стимулируют потребителей, покупателей (т.е. представителей АПК), которых государство поощряет покупать промышленную продукцию украинского производства.

1 млрд грн закладывают на следующий год, чтобы можно было возобновить выплаты.

Ранее в течение пяти лет за счет действия этой программы поддержки сильно развилось производство отечественной сельхозтехники. В нашем реестре сельхозпроизводителей техники уже числятся более 250 украинских компаний, производящих технику для аграриев.

Из-за того, что мы видим эффективность этой программы, в бюджет закладывают еще примерно 3 млрд грн на развитие других категорий машиностроения. Отдельно отмечу, что в бюджете-2024 предусматривается 2 млрд грн на компенсацию разминирования – решение большого болезненного вопроса. У нас есть понимание, что степень заминирования деоккупированных территорий очень велика. Аграрии самостоятельно разминировать эти территории очень часто не имеют возможности из-за нехватки финансов.

С другой стороны возможности, которыми располагает Минобороны и ГСЧС, недостаточны, к тому же у них приоритет в разминировании электросетей, дорог, жилых застроек и т.д. И хотя они мощно наращивают способности, все равно к аграриям разминирователи смогут прийти только много лет спустя.

Потому понимаем, что в Украине должен развиваться частный рынок операторов разминирования. В Украину зашли 16 операторов, предоставляющих эти услуги. В то же время есть вопросы от аграриев, компенсирует ли государство стоимость работ.

Следовательно, и закладывается финансовый механизм, чтобы быстрее разминировать загрязненные земли, возвращая их в экономику, чтобы на этих участках можно было сеять и жать. Покупка этих услуг планируется через Prozorro.

Про єОселю и восстановлении ипотеки

— Многих читателей беспокоит вопрос: "Какой будет судьба программы єОселя в 2024 году?". Журналисты "Телеграфа" общались с представителями реального сектора экономики, которые отмечали, что программа полноценно не работает, потому что есть только три категории граждан, которых она охватывает (военные, учителя и врачи). И если брать весь ипотечный портфель банков, то єОселя в 8 раз превышает число негосударственных ипотек. Планируется ли продолжение, расширение, трансформация этой программы?

– Я была на форуме девелоперов, и они говорили, что программа работает. Наверное, просто не так, как нам хотелось бы. По єОселі выдано более трех тысяч ипотечных кредитов. То есть три тысячи семей смогли улучшить свои жилищные условия.

А с 1 августа єОселю мы масштабировали на массовое кредитование. Если до этого были только льготные категории (и льготная категория могла под 3% взять ипотечный кредит), то сейчас под 7% уже кто-угодно, у кого есть недостаточные жилищные условия. То есть, если у семьи меньше 52,5 кв. м на семью, то можно обращаться за кредитом.

Цель на 2023-й – выдать 10 тысяч кредитов до конца года. Что касается следующего года, пока KPI еще не установлен, но я думаю, что будет больше, чем эта цифра.

— Достаточно ли это для всего рынка, учитывая, что другого ипотечного кредитования де-факто нет?

— Конечно, недостаточно. Но много ли это на самом деле? По факту, более 3 тысяч семей получили жилье. Это немало, учитывая, что это первый год такой полноценной работы программы. В прошлом году она только-только начиналась. Это уже неплохой результат, и количество банков-партнеров растет. Уверена, что этот результат будет улучшаться, и здесь следует понимать, что у программы есть определенный мультипликатор.

— В каком смысле?

— На упомянутом выше форуме девелоперы говорили, что 70% всех звонков в отдел продаж к ним поступает от спрашивающих клиентов: вы работаете по программе єОселя, или нет.

Поэтому эта программа показывает, что ипотека возможна. Это побуждает потребителей искать для себя такую возможность. Не все наверняка купят после подачи заявки по льготному проценту. Кто-то, имея деньги, приобретет жилье в кредит за свои деньги. Но это оживляет рынок, и в принципе все девелоперы нам говорят, что єОселя очень классная программа, которую точно нужно продолжать и расширять. Да и вообще они видят большие перспективы за счет того, что понемногу цены растут благодаря этой программе.

Это и хорошая, и плохая новость, что цены растут. Инфляция – это нехорошо.

— Цены растут на что именно?

— На жилую застройку. У нас было большое падение первичного рынка недвижимости из-за войны. Но с другой стороны, рост цен также является показателем того, что экономика постепенно восстанавливается, и что потребительские способности тоже восстанавливаются.

Если льготные категории на вторичном рынке могут купить квартиры, то массовое кредитование — исключительно под новую застройку. На этот счет еще идут дискуссии. Поскольку программа предусматривает, что в нее по новой застройке входят только те застройщики, которые продают по такой модели, когда имущественные права по договору передают потребителю.

На рынке первичной застройки есть разные модели передачи прав на имущество. Перед запуском єОселі была дискуссия, понимая риски всех этих моделей и преимущества именно такой: "Я покупатель, и когда подписываю инвестиционный договор с застройщиком, то имущественные права на будущую квартиру передают мне".

Поэтому была выбрана именно эта модель. От застройщиков действительно где-то можно слышать, что программа не работает, в том числе из-за того, что они не хотят по такой модели работать. Но это государственная политика.

Поэтому надеюсь, что больше застройщиков выберут нашу модель и присоединятся к программе.

— Вы говорили о возможном расширении количества банков, которые присоединятся к єОселі. И коммерческие тоже?

– Да. Модель єОселі работает таким образом: через "Дию" потребитель делает заявку, которую направляют всем банкам-партнерам, заключившим договор с "Укрфинжильем". Банки рассматривают эти заявки и возвращают в "Дию" заявителю информацию, готовы ли они финансировать или нет. Получив ответ от банков, заявитель выбирает, с каким банком хочет заключать ипотечный договор. Сейчас с єОселей работают шесть банков, среди которых и коммерческие.

О госзакупках, барабанах и брусчатке

— Перейдем к острому вопросу о госзакупках. Как ликвидировать злоупотребления с тендерами во время войны?

— Дискуссия о вызовах в закупках, где у нас есть основные узкие места, которые нужно "перешивать", продолжалась и до полномасштабного вторжения. В СМИ несется тема закупок, мол, у нас и здесь, и там проблемы. Мне кажется, этот вопрос стал особенно острым не из-за формального нарушения закупочных процедур, а потому, что потребности безопасности и обороны до сих пор не обеспечены полностью.

Если ведутся споры о брусчатке или стадионах, то их, наверное, не было бы, если бы мы понимали, что у наших ребят есть все, что нужно, и в ВСУ нет незакрытых потребностей.

Все говорят, что у нас армия – это потребность номер один. Все наши ресурсы должны направляться, чтобы у военных было все, чтобы защищать нас. Но мы видим, что волонтеры объявляют сборы на дроны, тепловизоры и т.д. Мне бы очень хотелось верить, что перезагрузка Минобороны в том числе будет касаться трансформаций, как именно они проводят закупки.

Мы уже видим положительные тенденции. Где-то с мая Минобороны начало возвращать в Prozorro некоторые свои закупки. По состоянию на данный момент они завершили примерно 50 тендеров на общую стоимость 31 млрд грн с экономией в 16%. Это очень хороший результат. Но это не все их потребности. Я не говорю о военной технике. Исключительно – о тыловом обеспечении.

— Недавно Минэкономики предложило создать центры компетенций (которые будут оценивать целесообразность определенных закупок, в частности для нужд ВСУ). Что это за новация и зачем ее запускают?

— У нас должны быть центры принятия решений, которые берут на себя ответственность за то, что и как мы покупаем. И мы сможем концентрировать у себя такую экспертизу, профессиональность, и гораздо более эффективно планировать.

Ведь когда в рамках децентрализации органы местного самоуправления получают дополнительные возможности, это отлично. Однако в то же время с полномочиями налагается и дополнительная ответственность. Если решением местного совета деньги раздают на многих получателей (на какое-то учебное заведение, покупающее барабаны), то потом поднимается большая шумиха. А крайним делают человека, который работает в этом учебном заведении. Это неправильно, и так не должно быть.

— Почему сейчас готовится решение по этим центрам компетенции и как после этого обновятся госзакупки?

— Это важно для восстановления инфраструктуры из-за последствий войны. С одной стороны, мы потеряли много человеческого капитала, что оказывает большое влияние на качество работы, на способность делать ее хорошо. В направлении же закупок, пока не стартовал процесс восстановления страны, когда мы пытаемся возвращать в Prozorro больше тендеров, то слышим, что не все регионы имеют достаточно людей, чтобы эту работу выполнить. Не хватает человеческого капитала.

С другой стороны, если условная местная администрация дает деньги на бюджетные учреждения, каждое из которых само себе тендерит то же, что и все (электроэнергия, газ, услуги по уборке и т.п.), это означает, что одну и ту же работу выполняют сотни, а иногда и тысячи субъектов.

По этой причине и возникает вопрос с точки зрения KPI сделать результат более продуктивным, а сам процесс более эффективным. Процесс закупок требует колоссального ресурса: люди, их зарплаты, время и т.д. Все это можно направить на более подходящую работу. Эта задача означает, что нужно пересмотреть то, как мы раздаем бюджет, как тратим государственные средства и попытаться (где это возможно) централизовать эти потребности.

Если нет возможности централизовать потребности, хотя бы следует централизовать формирование требований к закупкам (техническое задание, проект договора и т.п.), чтобы не было необходимости каждому заведению, каждому юристу и ответственному придумывать собственный договор.

Речь идет о том, чтобы эти подходы пересмотреть, что придаст эффективности на выходе. В результате мы сможем решить таким образом проблему с дефицитом людей.

— Проще говоря, государство планирует масштабировать четкие правила игры на всю страну, избавляясь от ненужной бюрократии?

— Нам нужно сфокусироваться и сказать, что закупками занимаются не 100500 человек, а конкретные люди в центрах компетенции, в которых мы инвестируем ресурс, оптимизируя расходы. Мы сможем им платить хорошую зарплату, а они смогут быть ответственнее за результат. Поэтому не будет такого, что какого-то человека из этого заведения уволят, но глобально в системе ничего не изменится.

Повторюсь, если вы почитаете публикации по закупкам, то в большинстве своем они касаются даже не того, что процедуру проводили неправильно или в условиях закупки были дискриминации (хотя это тоже может случаться). Но больше дискуссий именно вокруг целесообразности закупок — нужно было покупать что-то, или нет. Правильно планируют расходы или неправильно.

Теперь мы смотрим шире: закупка – это не только тендер, она начинается не в момент объявления торгов и не завершается в момент заключения договора. Закупка начинается, когда мы планируем бюджет и закладываем расходы. И завершается, когда уже все поставки прошли, контроль качества завершен, а мы сделали с поставщиком сессию обратной связи. Чтобы понять, как в следующий раз лучше провести эти закупки.

Понимая логику этого процесса, закупщик должен проводить тендерную процедуру, учитывая цели и задачи, которые перед ним ставили, и какие цели с задачами перед ним есть.

— Как остановить тендерные злоупотребления во время войны?

— Последние изменения, опубликованные в постановлении о закупках, касаются обязательства всех заказчиков обнародовать обоснование неприменения конкурентных процедур. Таким образом, глупость каждого будет видна на Prozorro: если вы это обоснование опубликовали, то у общества будут вопросы или вопросов будет меньше.

Когда у нас были разговоры, нужны барабаны или не нужны, то они могли бы не возникнуть, если бы было обоснование, объясняющее, почему не было тендера. Тогда бы общество поняло целесообразность этого тендера.

Следующим шагом мы хотим по закупкам ввести, чтобы потребности также публиковали на Prozorro. Сейчас мы должны обосновать неприменение конкурса. А следующий шаг — хотим реализовать функционал, позволяющий заказчику объяснять, почему они это покупают.

По моему впечатлению, это тот эволюционный путь, который позволяет сознательно проводить закупочные работы и достигать лучшего результата.

— Вопрос был не только к барабанам — ответ на него более, чем очевидный. А вот по брусчатке до сих пор идут жаркие споры, ведь ради справедливости, инфраструктуру крупных городов следует поддерживать — дороги строить, канализации чистить, мусор вывозить, озеленение насаждать и т.д. Нужна ли брусчатка во время войны?

— Трудно на этот вопрос дать однозначный ответ, не погрузившись в специфику ситуации. В каждой конкретной ситуации на один и тот же вопрос может быть разный ответ.