Тот первый эфир был самым страшным в моей жизни. Ведущие ICTV вспомнили утро 24 февраля 2022

Год назад Украина проснулась не от привычных будильников и пожеланий доброго утра, а от взрывов и слов, в реальность которых не хотелось верить — началась война. Кого-то она застала с тревожным чемоданчиком в коридоре, а кого-то — врасплох в теплой постели.

Но, бесспорно, это утро стало самым страшным в жизни каждого украинца, ведь к войне невозможно быть готовым. В годовщину начала полномасштабной войны России против Украины, ведущие ICTV вспомнили в деталях, как узнали о ней и что чувствовали в тот момент.

Оксана Соколова говорит, в ночь на 24 февраля долго не спала. Смотрела выступление Путина, но наконец задремала. Вдруг сквозь сон услышала звонок мобильного.

— В этот момент, просто во сне, я уже поняла: началась война. Открыла глаза, подняла трубку просто, чтобы убедиться. И услышала голос своего коллеги, который как раз уехал в командировку в Мариуполь: — Куда мне ехать? Где я нужен сейчас? Дальше начался бесконечно долгий день… Дни… Без признаков времени, без ощущения это утро или ночь? — вспоминает Оксана.

24 февраля отработала эфир, а 25-го уехала к маме под Киев Елена Фроляк. Там они семьей собрались на собрании и решили, что ее брат отвезет детей на Прикарпатье, муж будет у ТрО, а женщины остаются.

— В субботу я планировала пойти на работу. Утром, а мы как раз недалеко от Василькова, начались сильные взрывы. Я, как была в куртке своего сына, так села в машину с мамой, подругой, собакой и поехала на Ивано-Франковск. Но прошло несколько дней, мы отошли от дороги, которая длилась 36 часов, и я начала себя корить: — Ленка, какая ты глупая, что уехала из Киева, — вспоминает Фроляк.

Ровно через месяц она вернулась в столицу. Не боялась и даже мужу не сказала, что едет.

Не догадывался, что может начаться война Андрей Ковальский. Утром проснулся в 4:20, никаких новостей не читал и поехал на работу, где уже возле офиса узнал, что началось.

— Начал звонить жене, которая, конечно, спала. Первые мои слова: — Собирай детей и иди в укрытие. Началась война. Впрочем, я долго не мог поверить, что это реальность. Долго — это до часа 7 утра. Потому что на канале было уже горячо. Много информации от региональных корреспондентов о взрывах и убийствах, тяжелых видео… Тогда именно мы, журналисты, выступили тем фильтром-барьером, что этично показывать, а что — нет. Те кадры у меня до сих пор перед глазами, — вспоминает он.

Анастасия Мазур живет в Буче, поэтому в 4:30 проснулась от звука истребителя. В 6:00 она уже была на работе.

— Ночь с 24 на 25 мы решили провести в Киеве в бомбоубежище. Утром 25 февраля муж отвез нас к родителям в хмельницкую область, — говорит Анастасия.

Услышал сразу взрывы Вадим Карпяк, поскольку живет недалеко от гостомельского аэропорта. Вместе с женой собрал вещи, разбудил детей.

— Моя жена уехала с детьми, а я вернулся на работу, где с тех пор и живу. Дома, в Буче, остался тесть. Он сам из Херсона и 25 февраля намеревался ехать обратно. Но в этот день из города уже нельзя было уехать — он остался в оккупации. Вывезти его удалось лишь 11 марта через гуманитарный коридор, — вспоминает Карпяк.

Юлия Сеник говорит, уже 23 февраля начала откровенно паниковать, но ее успокаивал муж. Говорит 24 проснулась в 3:30, чтобы собираться на утренний эфир, почитала обращение Путина, ужаснулась, но еще ничего не поняла и поехала на работу.

Уже когда доезжали с Одесской трассы до ул. Васильковской, начались мощные взрывы, зарево в небе на левом берегу. Вспоминает, как начала звонить родственникам и всех будить.

— Позвонил муж через несколько минут, что у них тоже рядом мощный взрыв, мы живем возле Василькова. Я плачу и говорю: — Одевайтесь и идите бегом в подвал, а я проведу эфир и вернусь. В 5 утра я уже была на канале. В 6-й первый экстренный эфир. Новости писались, создавались в процессе выпуска из студии я слышала взрывы. За год все мы привыкли. Но тот первый эфир 24-го был самым страшным эфиром моей жизни, — поделилась Сеник.

Сергей Лиховида тоже 24-го ехал на утренний эфир. Помнит, все были растеряны и печальны в студии, хотя обычно утром все приветливые и веселые.

— Вспоминаю эфир, когда мы с Павлом Казариным, обращаясь к миллионной аудитории, начинали программу со слов: — Началась война, — говорит он.

За несколько дней до трагической даты было ощущение, что происходит что-то неотвратимое и страшное у Константина Стогния. Через несколько дней это материализовалось во взрывах и вспышке в небе, которое он увидел в 4 утра — начали бомбить военный аэродром в Василькове.

Говорит, за несколько минут после первых бомбардировок ему позвонил его хороший товарищ, мэр города Украинка, Александр Туренко. Они договорились встретиться.

— Когда я приехал на встречу, то увидел Александра уверенным в себе, даже улыбчивым и это меня сразу так отрезвило и вернуло к нормальному ощущению жизни, полностью исчезло ощущение растерянности. Поэтому эта встреча поддержала меня в первые дни войны и я думаю, что многие украинцы также сплотились тогда, — рассказывает Константин.

До сих пор помнит тот страх Юлия Зорий. Вспоминает, как ее муж, министр обороны Украины Алексей Резников сказал, что Путин начал войну.

— Я была совершенно растеряна и не очень понимала вообще, что делать. Мне казалось, что все как-то быстро разрешится: бомбы перестанут взрываться, эти звуки, от которых вздрагивали окна и стены, исчезнут, — вспоминает она.

Как и миллионы украинцев проснулся под аккомпанемент взрывов Сергей Кудимов. Говорит, спросонья наивно подумал, что возможно это звук неисправной выхлопной системы у автомобиля.

— Когда все повторилось, взял в руки телефон, открыл новостную ленту… Разбудил жену, сказал, что началось. Тем временем наш дом просыпался. Некоторые соседи уже торопились к авто с вещами. Мы решили, что пока остаемся. Жена начала готовить блины, есть вообще не хотелось, просто надо было чем-то занять руки и голову. Было очень жутко, — делится Сергей.