Что происходило в МИД во время и после Революции достоинства? 10 лет Майдана: воспоминания Андрея Дещицы: воспоминания Андрея Дещицы

Десять лет прошло с тех пор, как украинцы вышли на площади нашего государства, чтобы защитить европейский выбор.

"Европейская правда" решила зафиксировать воспоминания об этих событиях и о роли дипломатов в них.

Поэтому у нас в гостях – Андрей Дещица, первый глава МИД, которого назначили после Майдана.

Он был тем человеком, который еще в январе 2014-го поднимал других дипломатов на бунт.

Но наиболее известен он как первый дипломат, который публично назвал Путина "хуйлом".

Да еще и находясь в статусе члена правительства.

Об этом, а также о событиях в МИД во время Майдана, о назначении и.

министра и о том, что было после – в разговоре, который мы опубликовали накануне 10-й годовщины начала Евромайдана.

А текстовый вариант разговора, где приводим только воспоминания Андрея Дещицы от первого лица, разбитые по блокам, – в материале "Я не жалею о своих словах "Путин-х*йло".

Есть шанс, что они спасли Киев": интервью Андрея Дещицы.

Я помню этот день, и это был большой шок (речь идет о 21 ноября 2013 года, когда правительство официально решило не подписывать Соглашение об ассоциации, а Янукович в разговоре с представителями ЕС подтвердил это решение).

Особенно для нас, дипломатов, ведь перед тем мы несколько месяцев убеждали партнеров подписать Соглашение в Вильнюсе (несмотря на все проблемы в Украине при Януковиче, в частности, несмотря на то, что Юлия Тимошенко оставалась в статусе политзаключенного.).

И поэтому впоследствии мы увидели протест украинских дипломатов.

4 февраля 2014 года мы опубликовали открытое обращение украинских дипломатов, в котором заявили о солидарности с людьми на площадях и против насилия в отношении них (на момент публикации под ним было 17 подписей, Дещица – под номером 1; вскоре количество возросло до 120 дипломатов).

Тогда еще далеко не было уверенности в том, что революция победит.

Но многие дипломаты, которые стремились к изменениям в Украине, были убеждены, что изменения должны быть вопреки всему.

Конечно, были и те, кто отказывался.

Были те, кто ходил на Майдан, но подписывать заявление не хотел.

Впоследствии местом встреч дипломатов-майдановцев стала Дипакадемия МИД.

Это был некий "дипломатический совет Майдана", где мы прежде всего обсуждали, как донести миру, что же действительно происходит в Украине.

А уже после расстрелов были еще два заявления – 20 и 22 февраля.

Во втором (во время его принятия в дипакадемии собрались более сотни дипломатов) мы публично заявили, что не будем выполнять решения и указания министра Кожары.

В то время главным вызовом было объяснить миру, что происходит.

Потому что поддержка Украины была тогда не такой, как многим казалось.

То, что Совет Майдана выбрал на должность главы МИД именно меня, стало неожиданностью.

И главной задачей, которую я тогда определил, было донести миру правду об Украине.

С журналистами задача оказалась проще.

А вот с западными правительствами, которых мы просили о помощи Украине, оказалось непросто.

Еще 1 марта – когда стало понятно, что Россия оккупировала Крым, – Украина обратилась к партнерам с просьбой оказать помощь.

Но отклика не было.

Они не понимали, что произошло.

Но они видели, что это меняет их стиль жизни.

И поэтому были предложения, мол, "давайте успокоимся и будем договариваться".

Кроме информирования партнеров, срочной задачей были кадровые изменения в МИДе.

Но очистился ли тогда МИД? Я считаю, что нет.

На самом деле тогда стоило сделать перезагрузку МИДа.

К сожалению, это оказалось невозможно сделать по многим причинам.

В конце марта начался период лидерства американцев, которые действительно помогали.

А также о содержании разговора с Лавровым на встрече, которую помогли организовать американцы, об обстоятельствах исполнения песни о Путине, и многих других деталях – в материале "Я не жалею о своих словах "Путин-х*йло".

Есть шанс, что они спасли Киев": интервью Андрея Дещицы.